Утро выдалось прохладным, и она плотнее запахнула полы легкого летнего пальто. Хорошо, что публичная библиотека находилась недалеко от дома
Старенький библиотекарь похвалил ее за то, что читает она быстро, и предложил посмотреть несколько новинок.
Она села за стол в небольшом читальном зале. Села у самого окна, потому что летом освещения в библиотеке по утрам не было.
Детективы о Нате Пинкертоне она отвергла сразу. Как отложила в сторону и поучительные, но не соответствующие ее настроению романы Евгения Салиаса. Остановилась на новой книге искренне любимой ею Лидии Чарской и уже нашумевшем романе «Ключи счастья» Анастасии Вербицкой.
— Что за муть вы собираетесь читать, Александра Сергеевна? — Кузнецов так неожиданно подсел за ее столик, что она не успела даже возмутиться. — Послушайте совета — выбирайте хорошие книги. Хотите, я пришлю вам несколько из своей библиотеки?
Она холодно ответила:
— Нет, благодарю вас, не стоит утруждаться. Мне вполне довольно книг из публичной библиотеки.
Он улыбнулся, взывая к ее жалости:
— Не будьте столь строги со мной, прошу вас!
Шура понизила голос:
— Андрей Николаевич, а я прошу вас удалиться. На нас уже смотрят!
Кузнецов покосился на мирно дремавшего за своим столом библиотекаря и негромко засмеялся.
— Да полно вам, Александра Сергеевна! Ему нет до нас никакого дела!
На это возразить было нечего, но она нашла другой аргумент:
— Я не желаю с вами разговаривать! Я уже прошлый раз говорила вам это. И вы, как благородный человек, уже должны были бы это понять.
Она осеклась, не зная, можно ли назвать благородным мужчину, делающего столь непристойные предложения. А он продолжал улыбаться.
— Не сердитесь, Александра Сергеевна. Я тоже уже говорил вам, что ваша красота сводит меня с ума и толкает на самые нелепые поступки. Я в очередной раз отложил свой отъезд в Лондон, и именно вы тому причина.
— Напрасно, Андрей Николаевич. Вы должны были ехать. Вас ждут там дела и…
Она споткнулась, не решившись произнести то, что собиралась сказать. Но он прекрасно ее понял.
— Да-да, меня ждет и невеста. Но можем ли мы хотя бы сейчас о ней не говорить?
— Извольте, — она ответила совсем уж ледяным тоном. — Но если вы думаете, что ваше решение остаться заставит меня переменить свое мнение…
— Послушайте, Шура, — он не дал ей договорить, — вы за это короткое время стали настолько важны для меня, что я и сам уже не осмелюсь повторить то, что говорил вам ранее. Более того, я пришел к вам с совсем другим предложением.
Его рука легла на ее сжимающую книгу руку. Шура вздрогнула.