— Вчера было полнолуние, — задумчиво сказал Мажеровский, посасывая мундштук погасшей трубки. — Скорпио пытался вызволить Чернобога. Но врата не открылись, вот демон и ломился в злобе.
— И что теперь? — спросил я. В принципе, вариантов развития дальнейших событий несколько, но хорошая морская практика подсказывает, что обманутый чернокнижник так просто не отступится.
— Боюсь, Скорпио попытается все-таки заполучить кристалл, — вздохнув, сказал Мажеровский. Виновато посмотрев мне в глаза, он добавил, — И теперь ему доподлинно известно, что кристалл у меня. Ведь фантом можно было изготовить, только имея под рукой оригинал.
— Ну, что же, — пожал я плечами. — Я же уже говорил, что гнойник нужно зачистить до крови, иначе от него не избавиться.
— Опять кровь, — поморщился Мажеровский, отводя глаза.
— Вы предпочитаете, чтобы Эллина попала в руки Скорпио? — жестко спросил я. Лицо Мажеровского побледнело, зрачки расширились, словно он увидел призрака, восставшего из ада.
— Нет, только не это! — выдохнул маг. — Лучше я ему кристалл отдам!
— Это приведет к тем же последствиям, только в руках Скорпио окажется не только Эллина, а все человечество.
— Что же делать?
Я бросил взгляд на аквариум. Пучеглазые рыбины невозмутимо взирали на нас с Мажеровским, равнодушные к тучам, сгустившимся над замком. Неприятные мысли закрутились в моей голове: Мажеровскому становится все хуже, он начал заговариваться, хоть и старается как-то сгладить неприятное впечатление. Все это не добавляет оптимизма жителям замка. Всем понятно, что развязка не за горами. А тут ещё Скорпио со своими заморочками, неймется ему. Теперь совершенно очевидно, что прямого вторжения не избежать, а Мажеровский не в состоянии оказать сколь-нибудь внятную помощь. Значит, об обороне замка придется заботиться мне.
— Не волнуйтесь, Саша, — тихо сказал я, отрываясь от созерцания мирной жизни обитателей аквариума. — Я приложу все усилия, чтобы оградить замок от чьих бы то ни было притязаний.
Мажеровский, по-моему, другого и не ожидал, но все равно вздохнул с явным облегчением. Ему все еще трудно поверить, что на земле существуют не только зависть и корысть, но и самоотверженность, когда человек готов рискнуть жизнью ради других. Я и сам не знаю, когда это произошло, но Мажеровский стал моим другом, больным и слабым, нуждающимся в заботе и опеке.
После завтрака, во время которого настроение присутствующих медленно, но верно улучшалось благодаря стараниям Роксаны, мы с Азаром удалились в сторожку, чтобы обсудить план отражения предстоящей атаки на замок.