В коридоре я столкнулась с Макаром. Уставший, немного потрепанный, с гордо задратой головой, полоснул по мне ледяным взглядом.
Меня бросило в дрожь. Я ощутила страх, как нашкодивший ребенок, у которого родителей вызвали к директору.
Интересно, он уже вкурсе о моем положении.
Нет, нашем.
Я ждала возле кабинета. Очень долго.
Мама была в больнице, рядом с отцом. Карина на допросе. Макара уводили, приводили. Я уже потеряла счет времени.
Вдруг в конце коридора появился Эдик.
— Ты еще здесь? — удивился он.
— А ты за племянничком? — задала я вопрос в лоб, смотря на него снизу вверх.
— Нет. За тобой. Хотя, честно, не ожидал что ты так все обставишь.
— Я вообще, личность загадочная и непредсказуемая, — уверенно заявила я.
— Заметно. Поехали.
— Я никуда не поеду, пока не отпустят Макара.
— С ним все будет нормально. Ты же вызвала адвоката.
— Ты и об этом знаешь. Следишь за мной?
Тот молчал, глядя на меня. Эдик словно пытался залезть мне в голову, узнать о чем я думаю. Пытался предугадать, чего от меня еще ожидать.
— Олег Витальевич просил тебя приехать. Ему недолго осталось.
Сердце жалобно сжалось. Я понимала, что подвела отца. В который раз, опозорила.
Ну я же не виновата, что я такая!
Ему пора смириться.
На улице холодно. Странно, что я сразу этого не заметила, еще когда садилась в такси после ресторана. В джинсах, свитере, как была дома у Мака. Документы привезла Карина. Она же потом уговаривала меня поехать домой, отдохнуть. Переодеться.
Я же сидела и ждала, хоть какую-то новость. Желательно хорошую, что Мака отпустят… В тот момент я корила себя. О чем только думала? Идиотка.
Эдик накинул мне на плечи теплое пальто.
— Нужно поспешить.
***
Мама о чем-то оживленно разговаривала с врачом, когда я скользнула в палату.
— Папа, — бросилась к бледному ослабленному старику.
— Кристюша. Дочка, — он зашелся кашлем.
Кожа его приобрела грязный болезненный вид. Весь в морщинах и худощавый, он казался совершенно беспомощным.
— Прости пап, — в горле запершило. — Я снова накосячила. Хотела лучше для себя, а в итоге только хуже.
— ТЫ скажи мне…Ты правда беременна? От Макара?
Я кивнула, стиснув его руку. Папа поджал губы.
— Ты не держи на меня зла, дочка. Я ведь хотел тоже, как лучше. Чтобы ты ни в чем не нуждалась после моей смерти.
— Ну пап, — слезы сами по себе стекали по моим щекам. Все мое нутро трясло. Мне хочется рыдать, хоть еще ничего плохого не случилось. Вот он, живой. Может увидев мои слезы, Бог пожалеет папу. Сомневаюсь.
— Мне стыдно перед тобой. Что я с помощью тебя пытался выкарабкаться из кризиса. Ну, теперь будь что будет. Вам придется продать акции завода. Господи, как же страшно оставлять тебя одну, — по его щекам тоже потекли слезы, когда он поднял глаза к потолку.