Тело изнылось, истосковалось без эндорфинов, вызываемые оргазмом. Медленные проникающие толчки сводили с ума.
Выгибаюсь сильнее, чтобы ощутить прикосновение его бедер. Большие ладони тут же оказывают на моей талии.
— Не так сильно, — его забота вызывает двоякие ощущения. Он заботится, но мешает мне кайфовать.
Поцелуи в шею, в затылок, скользящие по мне руки, я таю, перетекаю в его нежных руках.
В дверь постучали.
Мак ускорился.
— Что, спринтер. Видишь финиш? — в ответ парень припал ко мне все телом, содрогаясь от удовольствия. Пару мгновений, и на последнем его толчке сама с легкостью приземляюсь в реальность.
Приведя себя в порядок, довольные открываем дверь.
Оксана встречает нас возмущенным взглядом.
— А до дома было никак?
55
— Поставьте подписи вот здесь, — регистраторша ткнула стеклянной указкой на место, где необходимо было расписаться.
Я с радостью оставила привычный мне автограф Горбань.
Пока Макар чиркал, я заметила слабую дрожь в его руках. парень волнуется, будто смертный приговор себе подписывает.
Блин, он сегодня чертовски красив.
Могла ли я в нашу первую встречу подумать, что этот бугай, дровосек и как я там его еще называла, станет моим мужем.
А ведь замужество могло и не состояться.
И дело было в фамилии, которую я отказалась брать.
— Ну какая я Грозная? — мы сидели на кухне. Макар завтракал оладьями и не совсем вкусным кофе. Ну это я потом узнала, что он не кладет сахар в кофе.
— А у ребенка тогда что же, тоже Горбань? — с вызовом поинтересовался он. В такие моменты, когда Мак злился, я всей душой наслаждалась, что он ничего не может мне сделать. Разве что трахнуть, но за наказание это не считается.
— Это так принципиально?
— Да! Женщина всегда берет фамилию мужа. Входит в его семью. Это как минимум делает из сапог пару, — легкая ухмылка наползла на его физиономию.
— Ну во-первых, что за первобытные устои. А во-вторых, у тебя смешная фамилия.
Лучше бы я этого не говорила, потому что Макар сразу нахмурился, нахохлился воробьем.
Я поняла, что зря это ляпнула.
— Ну какая я Грозная? Я же лапочка, — попыталась построить глазки, но увы. — Ну пойми. У меня ничего не осталось от прежней жизни, кроме фамилии. Я теперь полностью на твоем попечении. Ни клубов, ни развлечений, ни друзей. Со мной только Валя общается.
— Я не очень доверяю твоему радужному дружку, если с тобой что-то случится. — Он думает, что я хочу в клубе поплясать на стойке?
— Да я не об этом сейчас.
— Скажи честно, ты сожалеешь, что все так получилось? — Мак подошел ко мне максимально близко, та что я услышала так лихорадочно бьется его сердце.