Это был голос Франа. Когда моя голова повернулась, стало видно верхнюю половину его тела. Подойдя на пол шага к Бенно, он снова обратился.
— Мастер Бе…
— Что ты хочешь? Говори быстрее, я спешу.
Бенно хочет продолжить идти, потому и не пытается быть вежливым. Из-за грубого ответа, Фран на секунду вздрагивает.
— Пожалуйста, позволь мне нести Сестру Мэйн.
— Нет. Я спешу.
— Я ее сопровождающий. Я не могу позволить посетителю нашего храма, особенно такому как ты, нести моё бремя.
От настойчивости Франа, мое сердце затрепетало в напряжении, после чего Бенно перестал идти.
— Она не может двигаться, она крошечная и тяжелая. Не бросайте ее.
— Я Понимаю это.
Бенно опускается на колено, заботливо передавая меня Франу. Фран заботится о том, чтобы моя голова надежно опёрлась на его плечо, а затем встаёт на ноги. Теперь не будет этой ужасной тряски, которая чуть не оставила меня без головы.
— Фран, — говорю я, — ты хорошо носишь на руках.
— Я должен попросить вас воздержаться от ненужного разговора», — отвечает он, немного колким и гневным тоном.
— Я не могу двигать своим телом, но голова чиста, поэтому это не напряжение.
— … вы, однако, не обращаете внимания на свою манеру речи.
Его слова обеспокоили меня. Я смущенно улыбаюсь от того, насколько он беспокоится за меня, но, в то же время, испытываю счастье.
— Хм, когда Делия и Гил будут рядом, у меня не будет возможности поговорить с вами наедине. Могу ли я вас спросить кое-что, что должно остаться между нами?
Поскольку на пути то и дело встречаются священники, я начинаю говорить полушепотом. Не уводя взгляд с пути, Фран слегка кивнул мне.
— Во всех смыслах.
— Хм, я до сих пор ничего не знаю о том, как быть благородной, и я думаю, что действительно смущала вас, но буду стараться изо всех сил учиться так быстро, как могу, но в этом мне нужна ваша помощь. Я хочу узнать, как стать полезной для отца Фердинанда, мне кажется, и вы хотите быть ему полезным, так что мы могли бы вместе работать над этим?
Его хват стал грубее, а кадык прыгнул от сглатывания. Похоже, это произошло из-за удивления.
— В конце концов, это мой долг. …Я должна была принести извинения раньше. Мое предположение о намерениях отца Фердинанда было неправильным, и я позволила своему личному недовольству вылиться на вас.
— А? Что вы имеете в виду? Он вам ничего не объяснил?
Я ошарашена. Конечно, если его назначат без каких-либо объяснений он будет недоволен. Был помощником в прямом служении главному священнику и внезапно назначен простой ученицей-жрицей — и даже не благородной, а простолюдинкой, — это выглядит как понижение.