Однако, на мой протест Фердинанд ответил лишь пренебрежительной усмешкой. Похоже, что он не собирается прислушиваться к моему желанию… Как жестоко.
— Помимо учёбы, Вильфрид также считает несправедливым, что только Розмайн может разговаривать с их отцом за ужином.
Во время ужина в замке я докладывала о том, что сделала за день. А поскольку Вильфрид постоянно убегал от учителей, то бо́льшую часть времени за ужином мать ругала его, в то время как Сильвестр просто смотрел на это, не говоря ни слова. Вероятно, Сильвестр просто не мог ругать своего сына, потому что поступал точно так же, когда был ребёнком, но при этом он и не мог поддерживать его плохое поведение, а потому у него не оставалось другого выбора, кроме как хранить молчание.
— Я разговариваю с ним лишь потому, что мне требуется отчитываться ему о развитии полиграфии. Возможно, стоит поручить Вилфриду какую-нибудь работу? — предложила я.
В нижнем городе дети его возраста уже начинали работать учениками. Думаю, он бы мог научиться быть ответственным, если бы ему дали несколько простых заданий.
— Кроме того, разве обучение Вильфрида не идёт слишком медленно? Дети торговцев ещё до крещения умеют читать, писать и выполнять простые расчёты. Даже дети в приюте способны на это. Из-за того, что он сын герцога, вы слишком избаловали его. Разве не стоило начать его обучение с малых лет, а не приступить к нему лишь после крещения?
— Вильфрида и учили с малых лет, — ответил Фердинанд. — Но он до сих пор толком ничему не научился. Именно поэтому Сильвестр был так потрясён, когда посетил приют.
Кстати, да. Сильвестр был очень удивлён, когда увидел каруту и книжки с картинками. Однако, его больше удивили не они, а сами дети, которые благодаря этому научились читать за одну зиму. Мы смогли доказать, что дети, играя в каруту и читая книжки с картинками, учились невероятно быстро. Но для этого требовались соперники, с которыми можно было соревноваться, или по крайней мере друзья, чтобы играть с ними.
— Это может увеличить нагрузку на слуг Вильфрида, но я подготовлю для него набор каруты.
— Розмайн, тебе не нужно брать на себя образование Вильфрида. Разве я не говорил, что у тебя и без того много работы? Ты меня совсем не слушала… — сказал Фердинанд, нахмурившись.
Но пусть даже Фердинанд и был недоволен моим решением, он должен был согласиться, что неспособность Вильфрида читать и писать была для всех большой проблемой. К тому же, и я сама хочу, чтобы он побыстрее выучил буквы, чтобы учиться с ним вместе и читать книги.
Пробил четвёртый колокол, объявив о начале обеда. Фердинанд сказал, что не хочет мешать нашим семейным разговорам, а потому вернулся к себе в комнату.