Он ведь совершенно ничего не знает о сиротах. О том, что им не разрешалось покидать приют до своего крещения, что от них могут легко избавиться, если они не будут нужны, или что они могут умереть, если рядом не будет никого, кто мог бы о них позаботиться. И всё же у него хватило наглости сказать, что у сирот жизнь лучше.
У солдата, увидевшего моё недовольство, кровь сразу же отхлынула от лица и он тут же упал на колени
— Простите меня, я никого не хотел обидеть, — сказал он, начав оправдываться.
— Госпожа Розмайн, не удивительно, что он мог так подумать, видя лишь то, как мы живём сейчас. Благодаря вашим усилиям наша жизнь значительно улучшилось. Он не мог знать, насколько всё было хуже до вашего появления, — сказал один из служителей, пытаясь меня успокоить.
Я видела, что пока служитель говорил, мой папа с довольным лицом кивал, словно говоря: «Разве моя дочь не потрясающая». Мне хотелось сказать ему, чтобы он не кивал с таким глупым лицом, а подумал о солдате, который побледнел и весь трясётся от страха. Впрочем, эта глупость моего папы смогла избавить меня от раздражения, и я расслабила плечи.
— Я полагаю, что вы сказали это не подумав, но я бы попросила вас впредь всё же думать, прежде чем делать подобные утверждения, — сказала я.
— Простите, этого больше не повторится.
Солдат извинился, я простила его и на этом история закончилась. После этого мы направились в молитвенный зал. На входе была установлена великолепная двустворчатая дверь с искусной резьбой, сразу же придававшая молитвенному залу достоинство. Когда служители толкнули створки, я увидела, что белый пол теперь был покрыт ковром, а в дальнем конце зала находился алтарь, куда будут установлены статуи богов. Пусть молитвенный зал и был не таким большим, как в храме, но атмосфера была такой же.
— Бенно, когда статуи будут готовы? — спросил Фердинанд, смотря на неукрашенный алтарь.
— Мне сказали, что это займёт ещё около месяца.
— Хм, раз так, то их успеют закончить до праздника урожая. Тогда всё в порядке… Розмайн, следуй за мной, я создам тебе потайную комнату.
Фердинанд достал магический камень и прижал его к стене примерно на уровне пояса, после чего в его руке появился штап и он что-то пропел. В следующее мгновение от красного камня вверх по стене побежала полоса красного света, пока не стала примерно на пятнадцать сантиметров выше Фердинанда. После этого она разделилась на две части, и полосы красного света побежали влево и вправо. Через некоторое расстояние, они обе изогнулись на девяносто градусов и устремились вниз. Немного не дойдя до пола, они вновь изогнулись на девяносто градусов и двинулись друг к другу параллельно полу, пока вновь не соединились. Затем полоса света направилась вверх и вернулась к магическому камню, отчего тот начал интенсивно светиться. Когда свет померк, на том месте оказалась дверь в потайную комнату, в которую был вставлен магический камень.