— Так ты… что, думаешь, нам никогда не сбежать? — с отвращением нахмурился Райан. — Что все наши усилия напрасны?
— Да, наши усилия тщетны. Но я принял их как бессмысленные, так что я в мире с самим собой. А что ты, p’tit rital? Ты до сих пор думаешь, что выберешься, и чем больше неудач терпишь, тем сильнее разочаровываешься.
— Меня ждут снаружи, — сказал Райан, вспоминая Лена.
— Что-то сомневаюсь, — пожал плечами Саймон. — Но дело твоё. Я просто рассказываю тебе секрет счастья, но я не могу заставить тебя его использовать. Я хочу сказать, что когда сталкиваешься с бессмысленной абсурдностью, с ней просто нужно смириться. Как с валуном.
— Бред какой-то.
— Однажды ты поймёшь, что валун тебе не враг, — пожал плечами Саймон. — Он твой друг.
— Что произойдёт, если благодаря какому-то чуду ты докопаешь до конца, — сказал Райан. — Но вместо выхода твой туннель приведёт в другой номер? Как ты отреагируешь?
— Найду новую стену, — ответил Саймон с яркой улыбкой, снова поднимая кирку, — и выкопаю ещё одну дыру.
Райан открыл рот, закрыл его, а затем снова открыл.
— Валун — твой друг? — спросил он, нахмурившись.
— Валун — твой единственный друг.
* * *
В Люкстауне был декабрь 2035 года, и мало что изменилось, кроме меню.
В лабиринт никто не попадал годами, вероятно, потому, что люди наконец осознали опасность Монако. Или, возможно, их таинственный похититель умер, а его измерение продолжало работать без него. Как бы то ни было, без свежей крови численность общины начала сокращаться. Когда-то на пике их было почти пятьдесят, а теперь их было вдвое меньше. Некоторых съели клоуны, а другие… просто сдались.
Вчера Саймон совершил харакири, как и обещал. Ночью он вышел умирать, как мужчина, с сигарой во рту, бутылкой водки в левой руке и дробовиком в правой. В конце концов, убили его не крупье, хотя многие погибли, пытаясь.
Старого шерифа подвело сердце, не выдержавшее напряжения битвы.
Существа не съели его тело, и Райан не был уверен, из-за того ли, что Саймон пугал их, даже будучи мёртвым, или из извращённого уважения. Жители этажа сожгли труп и погребли кости под барной стойкой, которую он так любил, а Райан стал шерифом Люкстауна. Он даже унаследовал номер Саймона.
И сейчас…
Райан повернулся к туннелю, не зная, что с ним делать. Саймон, перед тем как погибнуть, хвастался, что достиг отметки в пять километров, и, вероятно, он бы продолжил своё дело, если бы тело не подвело его. Он даже оставил свою кирку прямо у входа; за все эти годы она настолько затупилась из-за чрезмерного использования, что ей было почти невозможно копать.