— Ты уже говорила.
— Но то через экран, а то вживую. Черепушка вообще не наша. И все остальное…
— Он еще слишком маленький, чтобы это утверждать, еще изменится, — перехватываю сына к себе на руки, потому что предчувствую накатывающий скандал.
Крик и плачь пока единственный способ ребенка выразить свои эмоции. А сейчас он явно в шоке.
— Как фотограф тебе говорю, генетика обошлась к нему сурово, — Марина плюхается на диван и со стоном вытягивает ноги. — Господи, как я соскучилась по этому прекрасному чувству усталости после дороги.
— Нет ничего плохого в том, что он будет похож на отца, — поглаживаю Марселя по головке и тот успокаивается, почувствовав родные руки.
Сомнения, что сестра сможет заменить для него меня все возрастают. Но давать заднюю уже поздно. Мне вылетать через несколько часов.
— Да? А я думала он уродец.
— Что? — непонимающе смотрю на сестру.
— Ты же поэтому прятала бедного мужика от меня? — широко улыбается, зараза.
— Миша нормальный, — закатываю глаза. — А прятала я его от тебя, потому что ты язык за зубами держать не умеешь! И сразу стала бы орать: это ошибка, огромная ошибка!
Я сажаю притихшего Марса в манеж к его любимым игрушкам и валюсь на диван рядом с сестрой.
— Так я оказалась права! Залететь от первого встречного, Маш. Не это я имела ввиду, когда говорила пойти и развлечься, — цокает она.
— Не будем снова говорить об этом, ладно? Мне кажется, ты любой разговор выворачиваешь на тему, как я умудрилась из одних безнадежных отношений вписаться в другие.
— Потому что так и есть! И кто тебе, кроме родной сестры скажет, что ты не умеешь выбирать мужчин?
— Ты же его даже не знаешь, — качаю головой, изучая стену напротив.
— Мне достаточно того, что ты сказала мне о свадьбе постфактум, а сейчас вы разводитесь.
— Я еще не говорила с ним на эту тему, — объясняю сестре.
— О, боги! — пылко восклицает она. Понабралась у своего грека. — И чего ты тянешь?
— Все не так просто, — улыбаюсь своей легкой на всю голову сестре. В ее жизни действительно все просто, никаких обязательств и мук совести. Нет привязанностей — нет проблем. — Ладно, — переключаюсь. — Ты мне здесь не для этого нужна. Я со своими неправильными решениями уже смирилась и живу. Вернусь — и поговорю с Мишей о заявлении. Лучше расскажи, как твой ревнивый грек тебя одну в холодную Россию отпустил?
— О-о-о, — страдальчески тянет она. — Никос… О, этот Никос! И чего я так к нему привязалась? — откидывается на спинку дивана и строит страдальческую гримасу. — Он, конечно, бог в постели, но стоит нам из нее вылезти…