— Надеюсь, ты не собираешься делиться подробностями с молодой мамашей, которая видела секс еще при Медведеве? — откровенно веселюсь.
На самом деле обожаю эти ее истории, прикасаясь к ним, словно сама становлюсь немного ветреней. Хотя, как показала практика — мне такое с рук не сходит. Первая же попытка — и здравствуй, материнство.
— Не преувеличивай, — толкает меня в бок. — Вон отличное доказательство, что кое-что ты делала уже в этом десятилетии, — кивает на манеж с Марселем.
— Ага, — морщусь я. — И, собственно, всё.
— Ты хочешь сказать, что вы?..
— Мы полгода не живем вместе. До этого я восстанавливалась после родов, а перед этим была беременна. Так что…
— И я тут со своим ревнивым Адонисом, — громко хохочет сестра. — Слушай, хочешь его тебе одолжу? Вряд ли он заметит разницу.
— Очень смешно. Тебе не кажется, что мы уже не в том возрасте, чтобы делиться игрушками?
— Я все равно собираюсь его бросить, — легкомысленно машет рукой. — Три поездки мне уже зарубил, и, если бы не его умелый язык… Вообще не стоило даже начинать, ты знаешь все эти отношения, обязательства — не для меня. Это все дурацкая травма, из-за которой мне пришлось неделю в их местной больничке пролежать. А он так трогательно ухаживал, что я и поплыла. До сих пор и плыву!
— Ты поэтому покрасилась?
— Это я психанула, — Маринка накручивает одну из прядей на палец, а потом отпускает, позволив ей отскочить пружинкой. — Кенни при смерти.
— Твой фотоаппарат! — ужасаюсь я. Если есть что-то, что сестра любит в этой жизни беззаветно и в полную силу — это ее фотоаппарат. И я. Но не уверена, что смогу тягаться за первое место.
— Он упал в море. Отдала в ремонт, но это дорого, долго и не факт, что вернет его к прежней жизни. А это значит — никакой работы. А постоянно заниматься сексом я больше не могу. Так что твой звонок очень вовремя, — она кладет голову на мое плечо и протяжно выдыхает. — Отвлекусь, развеюсь.
— Ага, с ребенком. Ты точно понимаешь, зачем я тебя сюда вызвала? — усмехаюсь ей в макушку.
— Чтобы спасти твою жизнь, — нараспев отвечает она.
Если бы это было так просто, Марин.
* * *
— Потом закрываешь крышкой и включаешь. Через семь минут все само отключится и бутылочки простерилизованы, — показываю сестре последний пункт в списке «кормление».
— Да-да, — скучающе произносит она. — Я все поняла.
— Мне кажется, ты меня даже не слушаешь, — вздыхаю, поворачиваясь к ней лицом.
Она что-то листает в телефоне.
— Марина! — рявкаю так, что даже Марс в своем детском стульчике подскакивает.
— Я тебя слушаю, слушаю, — как ни в чем не бывало говорит она. — Смотри, какие классные получились! — поворачивает ко мне экран.