Кидаю на него мимолетный взгляд из‑за плеча и снова смотрю на фотографии.
— Это мои, — утверждаю, а не спрашиваю.
— Мне нравится, — обходит меня по дуге и останавливается возле Гальштата в сумерках.
Не самая любимая мной работа. Странно, что решила выделить ей такую почетную роль — скрасить унылый фасад безликой квартиры. Как красиво здесь смотрелись бы мои любимые ч/б мужчины… Скольжу взглядом по комнате, будто примеряясь, и натыкаюсь на серые грозовые глаза. Кажется, этот йети заглядывает в самую душу и считывает мои мысли на раз‑два, но я не смущаюсь. Выдерживаю тяжелый взгляд и спрашиваю, отвлекая от этой странной игры:
— Почему не повесили их?
Миша набирает в легкие воздух, проводит рукой по лицу и отворачивается.
— Не знаю, — ведет плечом.
Ощущение, что он хотел сказать что‑то другое.
Заводит руку за голову, потирает шею, отступает на шаг. Впервые мне кажется, что я его пугаю. Забавная мысль. Такого огромного и сурового и пугаю.
— Послушай, — выдыхает он, отворачиваясь к окну. — Нужно кое‑что обсудить… — кидает взгляд на кровать.
Ну конечно!
— Думаю, что пока не познакомимся чуть ближе, кто‑то поспит в другой комнате, — опережаю его.
Не то, чтобы я против эм… простимулировать память, но, честно говоря, он выглядит настолько растерянным, что боюсь, начнет тыкать не туда. А это не предел мечтаний для девушки в моем состоянии.
Михаил резко разворачивается, смотря на меня совершенно ошарашенным взглядом. Что? Неужели готов был кинуться на амбразуру восстановления моей памяти со всей прытью? Губ трогает едва сдерживаемая улыбка. В принципе, если приглушить свет, задернуть шторы, вручить ему хорошую бритву…
Я чуть наклоняю голову, изучая силуэт мужчины в полный рост. Вообще, перспектива на лицо: крепкие ноги, широкие плечи, где надо — бугор. За что‑то же я должна была его полюбить, так почему не за отличную мужскую генетику? Муж рассматривает меня в ответ. Так, словно это он потерял память и впервые видит меня.
Затем делает очередной шумный выдох и быстро выходит из комнаты.
— Я за Марселем, — информирует, уже вдевая ноги в ботинки.
— Ты обижаешься? — выхожу в прихожую вслед за ним.
— Нет, — следует мгновенно. — Совсем нет, — хмыкает, но не насмешливо, а скорее растерянно.
— Хорошо, — пожимаю плечами. — Скоро вернешься?
— Часа через два.
Я киваю. Окей.
Миша выходит, закрывает за собой дверь на ключ. Я отправляюсь исследовать свою квартиру дальше. Так странно, кроме того островка с моими следами в спальне — все совершенно чужое. Особенно детская.
В конце концов оседаю на кухне. Вытаскиваю из холодильника початую бутылку испанского вина — любимого — наливаю бокал и делаю большой глоток.