— Говорят?
— Говорят, — складываю руки на груди.
— Ладно.
— Что, ладно? — снова бешусь.
— Я тебя понял, — кивает Миша.
Ни черта он не понял.
Механический голос навигатора обещает последний поворот направо и остановку через двести метров. Я решаю не зацикливаться на том, что рядом со мной совершенно непробиваемый мужчина и не строить несбыточный планов по спасению наших потухших страстей. В конце концов, я прекрасно жила и без глубокомысленных полуночных разговоров по душам, заменяя их простым и логичным постельным режимом. Лучшего места для мужчины и не придумаешь.
Беда лишь в том, что конкретно этот мужчина принимать позу лежа рядом со мной, на мне или подо мной — отказывается, а потому мне мучительно хочется заполнить пустое время между нами хотя бы разговорами.
Но что толку. Возможно здесь, на свежем воздухе, вне панельной клетки, мы будем встречаться реже и мучить друг друга не придется.
Миша паркует машину возле довольно впечатляющего двухэтажного домика из бруса. Я выхожу на заботливо очищенную кем-то подъездную дорожку и оглядываюсь.
Вокруг ни души. Только деревья, стройными рядами огораживающие дом от посторонних глаз, много снега и никакого забора. Выглядит почти как рай, если не думать о том, что мы посреди колючей зимы в средней полосе, а не где-то в гостеприимных Альпах.
Миша подхватывает автокресло со спящим Марселем с заднего сидения и кивает в сторону дома. Я послушно иду за ним, оглядывая фасад дома с застекленной террасой и торчащую из крыши трубу. Печь — это хорошо, если это не единственный источник тепла в таком не маленьком доме.
Я захожу в заботливо распахнутую передо мной дверь и сразу погружаюсь в знакомый древесный запах и тепло. С некоторых пор это сочетание действует на меня успокаивающе.
— Надеюсь, тебе здесь понравится, — нарушает молчание мой неразговорчивый муж.
И я впервые отвечаю ему его же оружием — простым кивком.
— Посмотри за Марсом, я схожу за вещами, — Миша ставит автокресло на деревянный пол и разворачивается на выход, когда раздается оглушительный топот. — Черт, — едва слышно ругается он.
Резким движением йети-муж подхватывает сына и поднимает вверх. Ровно за секунду до появления в небольшой прихожей огромного пса. Золотистый ретривер размером с маленького и очень волосатого кабана не лает, но упирает в нас такой серьезный взгляд, что мне становится не по себе. Из-за его повышенной пушистости габариты кажутся весьма внушительными, а лапы и вовсе убийственными. Я не боюсь собак, но зная, как многие хозяева натаскивают своих домашних питомцев на чужаков, немного нервничаю.