Говорить почему-то больно, легкие словно разъедает кислотой.
- Давид серьезно травмировался? Что с ним?
Дверь в палату тут же открывается и на пороге показывается Руслан Куратов. По рассказам Давида вдвоем они прошли огонь, воду и медные трубы. В криминальном мире редко кого можно назвать лучшим другом, но думаю, что для Юсупова Руслан таковым и является.
- Выйди, - кивает Сашке на дверь.
Подруга убирает от меня свою руку и тут же поднимается с места, буквально выбегая в коридор.
Руслан медленно проходит по палате. Занимает место Сашки и буравит меня своими чёрными глазами. Выглядит серьезным и даже слишком, хотя я никогда не видела его весёлым. Он приехал в Краснодар, а значит дело плохо.
- Вы скажите мне, что с Давидом!?
Усилием воли отрываю тяжелую голову от подушки, приподнимаюсь на локтях. Только сейчас замечаю на руках синяки. Наверное, под белой сорочкой, которая на мне надета их много, но это не самое главное, что меня волнует.
- Тебе лучше лежать, - произносит каким-то особенно спокойным голосом.
- Какая разница, что мне лучше. Говори, Руслан!
- Не знаю, что помнишь ты, поэтому расскажу то, что мне довелось узнать, - откидывается на спинку стула и продолжает смотреть в глаза твёрдым взглядом. - Вы выехали из ресторана «Кубань» примерно в половине первого ночи. Ехали в сторону гостиницы, где Давид остановился. В вас стреляли, Юсупова сильно задело и выстрелы попали в левое плечо и шею. Он резко притормозил, и ты вылетела сквозь лобовое стекло. Серьезных травм не получила, есть глубокие резанные раны от стекла, но их зашили.
Мне всё сложнее дышать. Внутренности словно утыканы иголками и заставляют нестерпимо жечь, особенно область сердца. Осторожно касаюсь лица, понимая, что на нём много ран и швов. Я изуродована? Плевать. Главное то, что скажет мне дальше Куратов.
- Давиду повезло меньше. Он остался в автомобиле, куда бросили взрывное устройство. Никто из охраны не успел ничего предпринять. Всё произошло так быстро… Тачка взорвалась… Ребята пытались загасить, но…
- Скажи мне, мать твою, что он жив!? Скажи, Руслан!
Его силуэт в чёрном деловом костюме становится расплывчатым из-за слёз. Они потоком льются по щекам, капают на подушку. А ещё барабанит в висках. Так сильно, что я начинаю дёргаться на постели словно от электрического разряда и бить себя ладонями по голове, только бы убрать непрошенный шум, из-за которого я могу пропустить самые главные слова в своей жизни.
- Мне очень жаль, Катя, - лишь произносит Куратов.
- Ты же говоришь сейчас неправду! – резко сажусь на постели, совершенно не чувствуя, как саднит в области вены.