– Большая семья с детьми пр-родала поместье и уехала в соседнюю страну, – пошевелив ушами, сказал кот. – Они тор-ропились на пароход, багажные места были ограничены, потому им пр-ришлось оставить здесь некоторые вещи. Я стал их покупателем. А о том, кто изображен на заколдованном портрете, нельзя знать никому, кроме тех, кто посвящен в тайну и на всю жизнь связан обязанностью ее хранения. Другим это знание может стоить жизни. Потому не задавай больше вопросов о картине в холле. А еще никогда не пр-рикасайся к ней.
– В доме обитают привидения? – подумав на эту тему, я ощутила холодок под кожей.
– Я не ощущал пр-рисутствия беспокойных призраков, – задумчиво почесав лапкой за ухом, ответил Герцог Мяу. – Тебе нечего бояться, Мир-ра. Просто важно помнить все наши пр-редупреждения, и тогда у тебя все будет хорошо. Благодар-рю за пр-рилежную работу и пр-риятную беседу.
Кот поспешил обновить темно-синее постельное белье из приятной на ощупь, но не скользкой как шелк, ткани, отливающей слабым блеском в свете огоньков свечей. Вальяжно разлегшись поверх одеяла, Герцог Мяу совсем как человек положил голову на подушку и махнул мне лапкой, разрешая пойти в свою каморку.
Я поняла, что рано расспрашивать пушистого господина о том, есть ли у меня хоть небольшой шанс овладеть магией. Нужно подождать хотя бы недельку, втереться в доверие к Герцогу Мяу, делая вид, что я начинаю любить животных, природу. Показать ему и Неридле, что я привыкаю к работе, не жалуюсь на жизнь, а пытаюсь смириться со своей необычной участью. Только после того, как мои надзиратели убедятся, что их подопечная злодейка встала на путь исправления, они могут случайно проговориться, выдать ту самую тайну, которая поможет мне обрести ведьминскую силу. И вот когда это случится, я обрету настоящую свободу, власть и могущество. А пока нужно стиснуть зубы и спокойно терпеть все временные неудобства.
Неудобств и трудностей оказалось, может, и не больше, чем я ожидала, но точно ничуть не меньше. Хоть кошмары не мучили по ночам, и то хорошо. А впрочем, откуда бы им взяться: страшным или обычным снам, если я после изнурительных работ едва только падала на кровать, сразу же вырубалась наглухо и спала как убитая до мерзко дребезжащего звонка будильника в заводных медных часах.
Тосковать по своей нормальной жизни было, по большому счету, некогда. От ностальгических мыслей только напрочь руки опускались, не хотелось вообще шевелиться. Но я не была барыней, которой позволительно залечь в гамак и полдня читать в саду книжонку о счастливой ванильной любви. У меня на каждый час с раннего утра и до позднего вечера набиралась куча заданий. Помимо уборки, стирки, глажки и помощи кухарке, на меня повесили уход за певчей птичкой Герцога Мяу. Ну не глупо ли, сами посудите… Вместо того, чтобы банально сожрать маленькую синеперую пташку, похожую на канарейку, этот ненормальный кот называл ее любимой усладой своих ушей. Щебетала она не скажу, что прекрасно, но, по крайней мере, не умела говорить и вела себя как самая обыкновенная птица без проблесков человеческого разума.