– …потому что уверен, что ты не станешь рассказывать.
– И все равно это глупо. Зачем забивать себе руки, а потом тщательно это маскировать? Вроде как тату делают, чтобы выделиться. Типа протеста…
– Ты можешь быть менее дотошной? – сощурился Никита, одаривая меня раздраженным взглядом.
– Только если не придется из тебя клещами вытаскивать каждое слово.
– А ты не думала о том, что я вообще не хочу с тобой разговаривать?
Последняя фраза прозвучала обидно.
Действительно обидно.
– Тогда… – Даже дыхание перехватило от этой грубости. Разговаривать он со мной не хочет. Будто мне сильно надо. – Тогда я, наверное, лучше поеду дальше своим ходом.
Попробовала дернуть ручку двери, но Ник оказался быстрее – заблокировал центральный замок, не позволяя мне выйти.
– Я неправильно выразился, – уточнил он, ничуть не извиняясь. – Я не хочу с тобой разговаривать потому…
– Пока ни хрена не лучше звучит, – заметила я.
Ну это я так, на всякий случай. Вдруг Ворошилов иного мнения.
– …потому что я не знаю, о чем с тобой разговаривать. Чтобы быть правильно понятым и чтобы ты не была такой язвой.
Правильно, неправильно. У него точно все дома?
– Ты усложняешь, – заверила я его.
– Отнюдь, – возразил Ворошилов, словно спорить – это единственная его цель в жизни. – Давай посмотрим. Если я буду рассказывать о себе что-то положительное, ты решишь, что я пытаюсь к тебе подмазаться. Если продолжу общаться в привычной мне манере, ты опять заявишь, что я нарочно стараюсь казаться грубым.
– Опять? Я уже что-то подобное заявляла?
– И тут мы приходим к третьему варианту. Если я что-то расскажу тебе про Максима, ты придешь к выводу, что я намеренно пытаюсь очернить его. И значит, я – конченый завистливый идиот.
– Стоп. Во-первых, какого черта ты принимаешь решения за меня? То, что я подумаю, вообще не твоего ума дело. Вселенная как бы не вертится вокруг тебя. Во-вторых, пуп земли, если тебе станет так легче, я могу вообще не делать каких-либо выводов. В-третьих, есть миллион тем, которые не будут вообще никак касаться твоей персоны. В-четвертых… Когда это я тебе заявляла, что ты нарочно грубишь? И при чем тут Максим, и что ты можешь про него рассказать? И если даже можешь, то это не значит, что должен. А если должен, то…
– Женщина, ты мне мозг взрываешь! – возопил Никита.
– Вот и поговорили, – заключила я обиженно.
– Видишь, – Ворошилов, кажется, все-таки решил не молчать, – я же попробовал? Мы только начали что-то обсуждать, а ты все язвишь и язвишь. Это обязательно?
Да. Нет. Не знаю.
– Ладно, прости, – сдалась я. – Мне тоже сложно подстраиваться под твое настроение. И да, я жду подвоха.