Да что говорить, не только я Милене помогаю, но и она мне. Я с ней словно заново прохожу прошлое, но смотрю на все под другим углом. Я будто заново возрождаюсь.
И тут в дверь вошла мрачная Милена.
– Что случилось?
– Мы можем отсюда уехать?
«Я с перепугу дала Ване адрес клиники», – промелькнуло в голове.
– Что-то произошло? Садись. – Я посмотрела на сотрудницу клиники, которая так стремилась к консультации. – Я могу поговорить с Миленой наедине?
Девушка очень не хотела уходить. Очень. Но пришлось.
Кажется, я видела, как через дверь видно приложенное с другой стороны ухо.
– Это мне не подходит. Я не смогу, – категорично сложила руки на груди Милена, надувшись.
– Не расскажешь, почему так решила? – Я специально не делала вид, что вопрос серьезный. Спрашивала как бы между прочим, словно совсем не удивилась.
Милена нерешительно кивнула, но не спешила говорить. Пришлось штурмовать ее наводящими вопросами:
– Видела операцию? Было жутко?
Ну что еще ее могло напугать? Мужчины-клиенты?
– Я подумала, что вообще не могу работать из-за своего прошлого, – вдруг огорошила меня Милена, глядя вперед в пространство пустым взглядом.
Во мне проснулась тревога. Это очень нехороший знак.
– Что тебя натолкнуло на эти мысли? Мужчина оказывал знаки внимания?
Я посмотрела на входную дверь, готовая, если что, бежать и призывать к ответу обидчика.
– Нет. Ассистентка обсуждала с доктором свою семью, а я поняла, какая я несчастная. Я думала, что во взрослом мире будет по-другому, не как в школе. Что никто не будет мериться любовью. А у меня спросят про семью – и что я отвечу?
– “Все хорошо”. Или: “Я не обсуждаю личное на работе”, – предложила я.
– Нет. Я поняла, что родители испортили мне всю жизнь. Я писала в этих страницах свои проблемы и поняла, как я несчастна. Я не хочу ничего. Я просто не предназначена для общества. Может, мне просто остаться в центре помощи и мыть полы? Я видела, там есть комнатушка под лестницей для уборщицы. Как думаешь, меня возьмут?
– Можно еще окончательно упиться жалостью к себе и просить на бутылку водки у метро. А потом в компании таких же бездомных друзей заливать печали и сетовать на коварную судьбу. А что, удобно. Ни учиться не надо, ни стремиться куда-то.
Милена посмотрела на меня так, будто я ее оскорбила.
– Я думала, вы здесь, чтобы мне помочь.
Еще одна. Что ж за день-то сегодня такой?
– Именно это я и делаю, – спокойно сказала я, глядя, как девушка уже готова бежать.
Чую, если бы мы не были в другом городе, она тотчас ушла бы, оскорбленно хлопнув дверью.
– Вы только что предрекли мне будущее бомжихи и алкашки! Это нормально, вообще? – решила Милена ощетиниться.