На самом деле наше нутро не может быть оценено в общем и целом. Нельзя сказать объективно, что человек – плохой, или хороший «вообще». Даже святых могут презирать, а тиранов и маньяков уважать в определенных кругах. А для реальности как таковой никто не является ни плохим, ни хорошим, ни сколько-нибудь значимым – это просто нечто происходящее – вариации звездной пыли. А все оценки субъективны и ситуативны.
Одна из главных причин неуверенности в себе как раз в том и заключается, что мы верим, будто нашу персону можно оценить не просто субъективно и по ситуации, а глобально, будто есть некая коренная основа личности, причисляемая к конкретному сорту – от низшего до высшего. При таком подходе как раз и делают обобщающие утверждения о себе и окружающих, дескать, «вот, этот человек – вообще, неудачник и ничтожество. А тот, вообще, – хороший и успешный.
Насколько легко и непринужденно мы в своем уме клепаем окончательные ярлыки на других, настолько же порывисто и переменчиво оцениваем и самих себя. Когда что-то получается, мерещится, будто «я» – возвышенно и прекрасно. Когда допускаются ошибки, или поведение выходит из рамок идеального, тогда собственное «я» может показаться грешным и второсортным.
Так происходит, когда личность представляет собой не цельную структуру, а набор сменных ролей – эдакий букет возможных отождествлений. Это – гурджиевские ложные личности, которых, отождествляясь, мы принимаем за себя. В психологии примерно то же самое подразумевают под термином «субличность».
Субличности могут друг другу в корне противоречить. Одно причисляет себя к умным и одухотворенным, другое – к дурным и падшим. Такая смена ролей происходит, например, когда меняется внешний рейтинг. Распространенно при отказе в любви себя чувствуют ненужными и дешевыми, а любви удостоившись, – ценными и заслуживающими удачной судьбы.
Когда на «экране» сознания происходит смена транслируемых субличностей, то в какой-то степени меняется все: повадки, жесты, выражение на лице, мысли и состояния – иногда до неузнаваемости. В считанные секунды можно стать потухшим, или напротив – цветущим и самоуверенным – и это не реальная уверенность в себе, а всего лишь на время повышенная самооценка, склонная снова и снова скатываться в яму мрачных отождествлений.
Пока в глубинах души сохраняется арсенал противоречащих друг другу субличностей, ожидающих своего часа на троне нашего «я», человек мается от постоянной неуверенности в себе – то ли он «тварь дрожащая, то ли право имеющий». Субличности подобны островкам, на которых временно закрепляется самооценка – и низкая, и высокая.