– Да! – недовольно изогнув бровь, прорычал король. - Моё решение, которое ты, как послушная дочь, пекущаяся о благе Тамерайна и о чести своей семьи, больше, чем о своих глупых стремлениях, должна поддержать!
– Ну! – крикнул король, заметив, что дочь не двинулась с места.
«Такая же своенравная, как и её мать!» – брезгливо подумал он, смерив тяжёлым недовольным взглядом изящную фигуру девушки, после чего выражение лица Даниса несколько смягчилось. Его всегда умиляли волнующие женственные формы.
– Мне нужно сменить наряд, государь! – сказала Руаледа, цепляясь за последнюю возможность оттянуть время. - Мы же не хотим показать послам Отмана, насколько плохи дела в Тамерайне?
Дела в королевстве действительно шли из рук вон плохо. Причиной тому были слишком холодные зимы и несколько лет засухи, да и войны тоже уносили много средств. Данис развернулся и, хромая пошёл к выходу. Пока дочь наряжается, чтобы в перспективе выполнить единственное на что годятся женщины, можно было принять придворного чародея, который сегодня с самого утра просил об аудиенции. В конце концов, бежать принцессе было некуда: ни одного селения вокруг на несколько полётов стрелы. Снежная пустыня – лучшая клетка. Корoль не даром увёз дочь подальше от центральных областей с их соблазнами и туманящими мысли вредными идеями.
– Нита! – тихо позвала Руаледа, как только закрылись двери её покоев.
Так звали верную служанку принцессы – шуструю рыжую девицу на выданье, которой принцесса доверяла почти, как себе. Нита, шурша юбками, быстро выбежала из-за ширмы, где пряталась всё это время, и с тревогой взглянула на свою госпожу.
– Ваше Высочество, может быть, oткажемся от этой затеи? Мороз нынче знатный, да и ночь близко, боюсь, не выдержите вы долгий путь, – вполне резонно заметила она, набрасывая на плечи Руаледы меховую накидку с большим капюшоном. – Послушав отца, вы когда-нибудь станете царицей Отмана. А что будет, если мы осуществим задуманное? Не обернётся ли всё только хуже?
Но принцессу было уже не остановить, а отпустить её в одиночестве Нита никак не могла, потому что поклялась её умирающей матери, что будет, оберегать её единственную дочь. Эту клятву она старательно выполняла уже несколько лет, при этом так и не найдя способа уберечь принцессу от самой главной опасности для всех венценосных особ: от любви. Ведь давно было известно, что браки королей и королев никогда не совершаются по воле чувств. Всем в мире правит выгода, но Руаледа по молодости лет, наверное, пока не поняла, что есть такой негласный закон.