А теперь я здесь. На его коленях. Голая.
– Меня не привлекает спать с деревянной. Я сделал тебе больно?
Есть только один ответ, правильный и правдивый.
– Нет.
– Бил, принуждал, угрожал?
– Вы угрожали моей подруге.
– Конкретно тебе, Мио. Я был к тебе жесток? – мотаю головой, потому что чувствую себя глупой. Как ему объяснить, что страх перед ним иррациональный, но оправданный? – Хорошо. Тогда что тебя заставляет так трястись?
– Всё. Я же сказала, что это впервые и…
– Тебе нужна прелюдия подольше?
На губах Эрика усмешка, но она не выглядит злой или пренебрежительной, скорее дразнящей. Подстёгивающий мой характер мотнуть головой и ответить ему так же.
– Всё нормально, Мио. Мы можем двигаться медленней, хотя, кажется ты раскалена до предела.
Его пальцы мажут по моему лону, словно проверяя. Надавливают на клитор и вход, пачкаются в смазке. И мужчина прав, у меня всё там горит. Так, как никогда до этого.
– Cazzo[1], какая же ты влажная. Приведи себя в порядок, - произносит внезапно, помогая мне подняться. – И спускайся вниз.
– Зач-чем? Нет, - надавливаю на его грудь, стараясь усадить обратно на кровать. Не могу позволить, чтобы сделка рухнула.
– Потому что я не фанат насилия. И изнасилованием не занимаюсь.
– Я же сказала «да», я согласна.
– То, что ты не сопротивляешься, не значит, что мне будет в кайф трахать застывшее в страхе тело. Спускайся, переговорим. Ванная там.
Кивает в угол, где деверь из красного дерева. Даже не заметила, слишком увлечённая происходящим. Больше слов мне не нужно, чтобы скрыться там, дать себе секундную передышку.
Кажется, мне бы больше понравилось, если бы Эрик оказался ублюдком, которого ничего не волновало. Потому что чем дольше заминка с потерей моей невинности, тем сильнее меня колотит.
Смываю следы спермы с рук, смотрю на своё раскрасневшееся лицо. Алые пятна на щеках, общая бледность. И эти чертовы веревочки, обвивающие тело. Портупеи смотрятся красиво, но мне хочется их стянуть и никогда не видеть.
В пустой спальне натягиваю обратно бельё, не веря, что оно продержится. Оно не так пострадало, как казалось по звуку. Едва прикрывающее, но хоть что-то. Трясу головой, прогоняя все мысли, и иду на поиски мужчины.
Эрик стоит возле окна с бокалом, на нём лишь расстёгнутые джинсы, низко сидящие на бёдрах. Кажется, что только этому мужчине может идти подобная небрежность.
Я остаюсь на нижней ступеньке, разглядывая мужчину в полуанфас. Слежу за стекающей каплей пота вдоль позвоночника и крепкой спины. У меня не было возможности его рассмотреть. Только тёмные пронзительные глаза вряд ли смогу выбросить из памяти.