– Тебя смущают мои взгляды или вообще всех? Тяжело, наверное, - он откровенно смеётся. Потешается. Я вскидываюсь, чувствуя, как непокорность бурлит внутри, и щёлкаю резинкой. Боль помогает.
– При чём тут остальные? Никто не смотрит на меня так, как ты.
– Ты не только невинная, но и слепая. Да каждый работник в твоём салоне мечтает нагнуть тебя и хорошенько выебать.
От его грубости мне хочется кричать. Он опошляет всю мою работу, моих работников. Все те отношения, которые мы выстраивали два года – открытые и доверительные – он выворачивает. Перечёркивает размашисто, будто он имеет на это право.
Пускай.
Пускай говорит, смотрит, лапает. Трахает, пускай. Но в душу лезть я не могу позволить. В жизнь мою. Он всего лишь на время купил моё тело, по цене достойной лучших шлюх. Но временно, и нечего ломать меня.
– Это не так. Не все думают членом.
– Поверь, если б я работал на тебя, только бы и думал, как зажать тебя и хорошенько засадить. Так, чтобы сбить весь твой гонор.
– Поэтому ты и не работаешь на меня.
Эрик хохочет. Громко, открыто. Наконец отступает от меня, возвращаясь на своё место и продолжает смеяться. Я сама начинаю глупо хихикать над своими словами. Да, Мина, это именно та причина, почему Эрик не работает на тебя. Других нет.
Я прячу лицо в ладонях и потихоньку успокаиваюсь. Вместе со смехом проходит и напряженность, улетучивается, словно злых слов и не было.
– Надень рубашку, - вдруг произносит мужчина, возвращаясь к ужину.
– Что?
– Тебе неуютно. Разрешу тебе спрятаться за хлопком от моего ужасно-похотливого взгляда, - я смотрю на него удивлённо. – Мио, я сейчас передумаю.
Срываюсь с места, удивлённо смотрю на мужчину.
Он только что учёл мои чувства и пошёл на уступки? Не может быть
Ничего не понимаю.
– Спасибо.
В нормальном, адекватном мире, я не должна благодарить за то, что мне разрешили одеться. Но это ведь Мафиоцци и его квартира. Я лишь гостья, которая подписалась на уговор.
И мне страшно от мысли, что он не насытиться за эти ночи. Даже с моей напускной покорностью, вечным «да» на все его просьбы. У нас был уговор, но был и другой, до него.
Что мешает Эрику ещё раз предложить списать долг? Я сказала Лане, что дальше она сама. Но если будет возможность – я же ухвачусь за неё, как Цербер, уж я-то себя знаю.
Ощущение, что я окончательно превращаюсь в шлюху, у которой своя цена на всё. Просто эскортницы сразу идут спать за деньги, а у меня изощрённая форма. Спать за чужой долг, чтобы не трогали Смирнова и Лану.
Вот только когда долг закончится, что дальше? Эрик вечно может давить на мою больную точку. Угрожать Лане и делать со мной что угодно. И я соглашусь, пускай выкручивает и ломает. Меня. Лишь бы не её.