Не в силах сдержаться, я бросилась к нему, как пуля, прижатые к телу кулаки тряслись.
– И скольких шлюх ты приводил к Ремингтону в постель, Райли?
– Что, прости? – Он опустил телефон, глядя на меня в полном изумлении.
– Я спрашиваю, скольких шлюх ты притаскивал к нему в постель. Когда он не соображал, что с ними делает.
Он бросил взгляд на широкую спину Ремингтона, а потом схватил меня за локоть и оттащил в сторону к лифту.
– Ты тут не имеешь права голоса, Брук. Ты же тогда сбежала, помнишь? Ты бросила его, когда он весь поломанный валялся в гребаной больнице. Пит в это время исполнял роль няньки при твоей сестрице – в реабилитационном центре для наркоманов, между прочим, – а я пытался собрать его по кусочкам после того, что ты с ним сделала своим долбаным письмом! Вряд ли ты когда-либо поймешь, какой это был кошмар. На случай, если ты забыла, Рем иногда впадает в депрессию. Его надо было выдернуть из этой кошмарной бездны…
– Эй, – Ремингтон схватил его за воротник и резко дернул, – что это ты себе позволяешь?
Райли раздраженно высвободился и посмотрел на него сердитым взглядом, поправляя галстук и одергивая шикарный пиджак.
– Я пытался объяснить Брук, что у нас была невеселая ситуация, когда она удрала.
Реми раздраженно ткнул пальцем в грудь Райли.
– С этим проехали. Понял?
Райли сжал челюсти, а Ремингтон продолжал наступать, заставляя его сделать шаг назад.
– Еще раз спрашиваю – ты понял?
Райли неохотно кивнул.
– Да, я все понял.
Не говоря больше ни слова, Ремингтон обнял меня за шею и повел к лифту.
Пока мы поднимались, у меня все внутри сжималось от боли, хотя я честно пыталась убедить себя, что не имела права предъявлять претензии. Я ничего не видела перед собой, когда мы вошли в пентхаус. Теперь мы живем здесь. Гостиничные апартаменты всегда были домом для нас, но все же я чувствовала, что это не совсем так. Мой дом был далеко отсюда – рядом с этим мужчиной. Я должна принять тот факт, что любовь к нему может принести мне погибель. Снова и снова я повторяла себе, что любовь к Ремингтону может разрушить меня. Мое сердце разрывалось, когда он сражался на ринге и получал жестокие удары. Когда он впадал в неистовство и глаза его становились темными, когда он не помнил, что говорил или делал, – я тоже испытывала невыносимые страдания.
– Ну как тебе наши комнаты, зажигалка? – Меня обдало жаром его тела, когда он приблизился ко мне сзади и, обхватив руками, прижал к себе. В его объятиях мне было так тепло, я чувствовала себя защищенной… несмотря ни на что.
– Может, сходим на пробежку, пока еще не стемнело?