– Я в полном дерьме, так что иди и почини меня.
– Да, ты облажался, это верно, но ведь вовсе не твой бицепс нуждается в моей нежной заботе!
– Верно, не он. – Его глаза чуть мерцали в мягком свете лампы, когда он смотрел на меня. – Так ты собираешься меня лечить?
– Только потому, что ты мне за это платишь, – сердито пропыхтела я и, схватив свои принадлежности для массажа, в том числе масло арники и горчичное масло от воспалений, направилась в ванную и включила воду. – Сейчас ты примешь холодный душ.
Изогнув губы в кривой усмешке, он поднялся на ноги и призывно помахал мне, а когда я в недоумении подошла, обхватил меня одной рукой за плечи и чуть привалился ко мне, как если бы его не держали ноги.
– Что такое? Тебе нужна помощь, чтобы дойти до ванной? Всего полчаса назад ты бодро прыгал по рингу, – насмешливо сказала я ему.
– Эндорфины убивают боль, – прошептал он мне на ухо, когда я, обняв его за талию, вела в ванную. – Я же признался, что оказался в полном дерьме.
Я прислонила его к стене и открыла дверь в душевую, но пока я проверяла рукой температуру воды, он подхватил меня на руки, повернул кран на среднюю температуру и как был – в одежде и обуви – вошел под струю вместе со мной.
Вода обрушилась на нас, я задохнулась от удивления и неожиданности и начала брыкаться, чувствуя, как одежда, все больше намокая, прилипает к коже.
– Что ты делаешь? С ума сошел?
Он молча стянул с меня кроссовки и перебросил их через стеклянную перегородку над кабинкой, затем поставил меня на ноги и стянул юбку вниз. Феромоны, которые он в изобилии источал после каждого боя, пошли войной на мои чувства, и мне стало так жарко, что, казалось, единственное, что не давало мне превратиться в пепел, это вода, бьющая по моей коже.
– Что ты делаешь? – задыхаясь, повторила я.
Он сдернул с меня мокрый топ, и тот плюхнулся на мраморный пол. Затем начал раздеваться сам, а я вся кипела, переполненная гневом из-за того, что он позволил себя ударить, и до такой степени возбужденная видом его перекатывающихся под золотистой кожей мышц, что мне самой хотелось его избить… и расцеловать одновременно. Когда его боксерские трусы шлепнулись на пол, он отбросил их ногой в сторону и… о боже, я закрыла глаза.
Мне пришлось даже прикусить нижнюю губу, чтобы подавить в себе желание тут же броситься к нему и дать ему все, что он захочет. Не сводя с меня глаз, он отступил назад, под воду, его широкие плечи заслонили меня от бьющих сверху струй, и когда я почувствовала, как его большой палец медленно заскользил по моему подбородку и мягко оттянул нижнюю губу, то услышала его хриплый шепот: