Я не хочу его терять!
— Ты выбирай пока – кого из них брать. А мне пора. Если что, ты меня не видела, ладно?
— Иди, – пробурчала Алла, чуть покачиваясь – совсем ее развезло.
Едва ли она вспомнит, что разговаривала со мной. И о чем – тоже.
Я быстро прошла через дорожку, и двинулась прямо по газону. К нему, к Мирону. Обернулась напоследок – мне везде Марина мерещится, но ее я не увидела. Зато наткнулась на стоящую прямо, нагло ухмыляющуюся Аллу.
Она кивнула мне, а я отвернулась, и, неожиданно для самой себя, поежилась. Дурное предчувствие кольнуло в груди. Я отогнала его. Максимум – новый скандал от Марины, вот что меня ждет. Вряд ли может случиться что-то худшее, по крайней мере, сегодня.
Я приблизилась к Мирону. Остановилась и вгляделась в его лицо. Молчит, курит уже вторую сигарету, и смотрит на меня. А у меня слова в горле застряли.
— Устала? Снова сбежать хочешь?
Хочу. Но я отрицательно покачала головой.
— Вот как? – усмехнулся.
— Надоело бегать.
— Уверена?
— Нет, – улыбнулась я ему.
— Как обычно, Яна. Годы прошли, все изменились, но ты всё та же, – Мирон щелчком отправил окурок в урну. — И, как всегда, ты ни в чем не уверена.
— Так и есть.
— Как там Руслан? – сузил он глаза.
— Не знаю. Ходит где-то.
— Ты знаешь, о чем я, – Мирон сделал шаг навстречу мне.
— Знаю, и я ответила. Но у меня тоже вопрос: как там Алла?
— Никак.
— Что это значит?
— Хочешь прямо? – еще один шаг мне навстречу. — Трахаю ее иногда. Иногда – других. Где она, и с кем – мне плевать.
— И сегодня трахал? – я спрятала ладони за спину, и сжала их в кулаки. — Когда вы с Аллой уходили… у вас было?
— Из любопытства интересуешься?
— Не из любопытства.
— И зачем же? – выдохнул Мирон, сделав последний шаг. — Зачем спрашиваешь?
Он так близко, что я касаюсь его грудью. И дыхание смешивается – общее на двоих. Но мои руки за спиной, мы не трогаем друг друга, хотя больше всего мне хочется сейчас оказаться в объятиях этого мужчины, которого я любила и парнем, и мальчиком.
Всегда любила, и не смогла забыть.
— Зачем, Яна? – тихо повторил Мирон.
— Что?
— Зачем пришла ко мне? Зачем спрашиваешь про Аллу? Зачем все это? – чуть склонил Мирон голову. — Играешь?
— Спрашиваю, потому что мне это важно.
— Важно? – переспросил он.
— Мне было бы больно, узнай я, что вы с Аллой были вместе. Сегодня, – выдавила я.
Солгала. Это было бы невыносимо, а больно… да мне, итак, больно думать о тех, с кем был Мирон. Кого целовал, с кем засыпал, просыпался.
— Ничего не было, – Мирон поднес ладонь к моей щеке, но не прикоснулся – всего в паре миллиметров от моей кожи остановился, и мягко спросил: — Ты решилась?