Я смотрю на Ренату. Снова на пацана. И охреневаю от мысли, что он мой сын. Он же мой сын? Все правильно же? Да и быть по-другому не может, он же моя копия!
Поднимаюсь, выпрямляясь. Растираю лицо. Тру затылок. Прохаживаюсь туда-сюда. Мне нужно немного успокоиться. Немного прийти в себя.
Сын. У меня есть сын.
Сажусь рядом на скамью.
— Макал тебе плохо? — хмурит бровки Миша.
— Миш, пойдем домой, — поднимается Рената и берет сына за руку.
— Мам, дяде не холошо, — задумчиво бормочет мальчишка.
— Дяде надо побыть одному, — говорит она.
“Дяде”… а это звучит больно. Больнее пуль в груди. Больнее разочарования.
* * *
Рената
Я все же надеялась, что не так быстро он появится. Но нет. Приехал. Зачем? Смотрю на него и не понимаю, зачем. За мной? Для чего? У меня много вопросов к нему. Но я боюсь их озвучить. Я смирилась с тем, что не нужна ему. Смирилась. И стало легче жить. Легче, когда знаешь, что кроме тебя у себя никого нет. Все сама.
Наблюдаю за его метаниями по площадке. Он удивлен, расстроен. Не знал? Не передали?
Внутри все сжимается, но я стараюсь не показывать этого. Мне больно не меньше его. Набираюсь сил и забираю Мишку домой. А Макар не идет за нами. И я не знаю, что чувствую в этот момент.
— Кушать будешь? — спрашиваю сына, когда заходим в квартиру.
— Ага, — снимает сандалики и бежит в ванную мыть руки.
Я иду в кухню. Ополаскиваю руки и ставлю греться чайник. Снимаю крышку с небольшой кастрюли. Супчик вышел ароматным. Обычный картофельный с курочкой. Его очень любит Мишка.
— Я готов, — забирается на стул и свешивает ножки.
— Молодец, — улыбаюсь и принимаюсь разливать суп по тарелкам.
У меня дрогнула рука, когда в дверь позвонили.
— Баба Дина? — вопросительно смотрит на меня сын.
Пожимаю плечами и поставив полную тарелку на стол иду в коридор, к входной двери.
Звонок повторяется. Я смотрю в глазок. Сердце снова пускается в пляс. Ладони сразу потеют. Собираюсь с силами. Не могу же я прятаться от него?
Открываю дверь.
Стоит, спрятав руки в карманах брюк. Кажется он со вчерашнего вечера не переодевался. Взгляд больной. Ему плохо и от этого у меня сжимается сердце, болит.
— Впустишь? — его голос звучит тихо.
Отхожу в сторону, пропуская в квартиру и закрываю за ним дверь. Мы вдвоем оказываемся в маленьком тесном коридорчике. Мои легкие наполняются его запахом. Стоим и смотрим друг на друга. Только сейчас понимаю, как мне его не хватало. Но я справилась. Казалось тогда, что переболела. Только вот сейчас начинаю в этом сомневаться.
— Мамочка, — выбегает Мишка и замирает, разглядывая нас. — О, дядь Макал, — заулыбался.