– Это было обидно, Катюш, мне тридцать только летом будет.
– Хорошо, Тимур, почти тридцать. Вам что, график составлять, с кем я обнимаюсь и по сколько? А потом подсчёт будем вести, вдруг переработка?
– Радует другое, что ты не против обниматься с нами двумя.
Пыхтит недовольно, пойманная на самом важном. Слежу за ней через зеркало дальнего вида, ловлю, как надувает губы и хмурится. Кажется, реально выстраивает себе весь график. И не сбрасывает руку Тима, которую тот забросил на её плечо.
Давлю на газ, выжимая максимум из машины и местных дорог. Хочу скорее оказаться в доме, который забронировали, и тоже к себе малышку прижать. Катя права, как дети, равняем шансы. Потому что по-другому не выгребаем, как себя вести.
Что на каком-то отмороженном уровне осталось понимание, что терпеть друг друга придётся. Не так уж сложно. Я под руководством Тима столько времени выживал, что, не смогу ещё парочку десятков лет пережить?
Друг в Катиной жизни меня устраивает, скрипя зубами, но нормально. Если Катя реально подсчёт будет вести, хоть это не особо поможет. Но пох, ладно, с ним готов смириться. А Тиграна уберу.
Катя для меня, нас, каждый час в этом всё больше убеждаюсь. Никакую другую не стал бы делить. Послал бы двоих и слинял. Да и никакая другая девчонка так не примет спокойно, что ворвались в её жизнь и присвоили.
Пару психов не считаются, капризы тоже мимо. Малышке такое можно, тем более, что я нащупал её точки, через которые можно усмирять.
– Не тот дом, где мы были, - резюмирует, когда торможу у речки. Хватается за мою протянутую ладонь, выкуси, Тим. – Он же был вообще, правда?
– Правда, но решили, что тебе туда пока не надо. Тут два этажа, отдельная спальня.
– И я смогу быть там одна? – молчим, потому что ничерта подобного. – Ясно. Ну и зачем тогда такую громадину снимать?
– Подальше от дома твоего отчима, - перечисляю. – Рядом вообще никого нет, все остальные базы отдыха вдалеке. Нам никто не помешает.
– Помешает в каком именно плане?
– В каком захочешь.
Кажется, это успокаивает Катю. Всё ещё сжимается, когда тянусь к талии, что неимоверно бесит, но она не впадает в истерику. Когда увидел, тогда, в спальне дома Тиграна, как тряслась вся – хотелось пулю себе в бошку запустить.
Боиялась меня, не принимала. Я, блин, ни разу ей ничего плохого не делал. А она заливалась слезами и просила отпустить. Знал бы, никогда бы так не хватал, вообще любые бы идеи жалкой мести отложил.
Хотя, кажись, изначально было заложено в план факт, что я её забирать собираюсь. Априори, без вариантов. Просто долго доходило.