— Не, пап, мы вместе! — приняла решение за обеих Леночка. Перевела взгляд на Диану, добавила, словно оправдываясь: — Там знаешь, какая кровать огромённая! И спальня, как наш танцкласс! И отдельная ванная!
— Конечно, вместе, — кивнула Диана. Улыбнулась подруге: — Показывай, куда идти.
Леночка схватила пакеты с вещами. Крикнула отцу, собравшемуся помочь, а заодно, прочитать очередную нотацию о том, что дамам не пристало перетаскивать «тяжести» в присутствии мужчин:
— Ну хватит, пап, я что, по-твоему, забыла куда идти?! — устремилась вверх по лестнице, бросив через плечо: — Ты вон лучше Милочке помоги устроиться, — запнулась на полуслове, поправила саму себя: — В смысле — Людмиле Марковне.
Диана, поняв, что не стоит даже пытаться утихомирить инициативную подружку, быстро следовала за ней.
— Как они? — Тимур подхватил баул Людмилы, сделал приглашающий жест свободной рукой в сторону лестницы, по которой уже успели подняться девушки.
— Думаю, все в порядке, — Милочка шла рядом с Халфиным, размышляя о том, где он намерен поселить её? Не то, чтобы это имело какое-то значение, но все же…
— Надеюсь, что моя дочь не учудит что-то снова, — проговорил Тимур.
Людмила поняла, что они прошли мимо комнаты, в которой состоялась их первая близость, где они проводили все последовавшие за первой ночи, когда Милочка приезжала в дом Тимура, и следуют куда-то дальше. Ответила:
— Не учудит. В переходном возрасте есть переломный момент, пройдя который возврата обратно нет. У Лены этот момент состоялся.
— А Диана? — Тимур продолжал куда-то идти: — У неё уже был этот переломный момент?
— Я не знаю, — пожала плечами, — возможно да. И это был тот вечер, когда девочка увидела впервые свою мать. А возможно и нет. Потому как особых перемен в её поведении, как у твоей дочери, к примеру, я не заметила. Она все та же тихая, воспитанная, молчаливая девочка, о которых принято говорить — «вещь в себе».
Тимур остановился перед дверью в тупике коридора:
— Мы останемся здесь. На сутки — точно. А если тебе понравится это помещение, если не будешь чувствовать себя неловко, тогда и перебираться никуда не придётся, — толкнул дверь и вошел в комнату.
Людмила, как когда-то до неё Леночка, оглядывалась по сторонам. Рассматривала блеклый ковёр на полу, тяжелые наглухо задёрнутые шторы, огромный, разделенный на равные прямоугольники непонятный экран во всю стену, идеально чистый письменный стол напротив. Зацепилась взглядом за едва заметную дверь в левом углу.
— Это мой кабинет, — Тимур, не оглядываясь, шагал к двери. Остановился перед нею: — Здесь — моя спальня, — обернулся. — Войдём?