Людмила смотрела в иллюминатор начавшего набирать высоту самолёта.
Правда, для того, чтобы увидеть хоть что-то, ей приходилось заглядывать через плечо Леночки, которая сразу же заняла «место у окошка».
Когда для обзора остались только голубое небо и редкие облачка, Милочка, вздохнув, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
— Тебе удобно? — обеспокоился сидящий справа Тимур Халфин.
— Все нормально, — Милочка улыбнулась, не размыкая век и не поворачивая голову к собеседнику. — Просто хочу немного подремать.
— И это правильно, — Тимур незаметно для дочери коснулся пальцами руки Милочки, лежащей на подлокотнике кресла. — До Варшавы нам три с половиной часа пути. Там пересадка и через два часа будем в Париже. Правда, до побережья еще предстоит добираться на поезде, но это не страшно. Французские поезда не сравнятся с нашими, посконными.
— И на кой нам сдалась эта Нормандия? — пробурчала Леночка, внимательно прислушивавшаяся к разговору отца и педагога. — Лучше бы в Париже остались! Или в Ниццу поехали! В этой Нормандии холодрыга! И никаких развлечений!
— Не капризничай, дочь, — усмехнулся Тимур. — Снять виллу в Ницце или Каннах — никаких денег не хватит. Да и не возможно это для простого бизнесмена. А Париж — его ты увидишь, но чуть позже.
— Когда? — оживилась Леночка.
— Позже! — давать точные ориентиры настойчивой дочурке было опасно. Получив обещание, Леночка впивалась, как клещ в того, кто что-то посулил необдуманно, и не отпускала, пока не добивалась желаемого. — Лучше подремай или смотри на облака, — усмехнулся Тимур.
Людмила незаметно улыбнулась. Подумала о том, что Тимур Айдарович очень быстро сориентировался и выбрал правильный стиль в общении с дочерью, чему она сама, несомненно, поспособствовала.
Леночка обиженно сопела в иллюминатор, глядя на надоевшие ей облака, а Людмила, вместо того, чтобы уснуть, как собиралась, вернулась в мыслях к тому дню, когда увидела отца ученицы во второй раз.
* * *
Прочло чуть больше недели после того, как Лена Халфина снова вернулась в училище. Понемногу стал не то чтобы забываться, но и не обсуждался так интенсивно тот факт, что девушку нашел отец, который, как думали все, должен еще несколько лет отбывать срок за убийство жены.
Февраль близился к концу и зима, чувствуя близкую кончину, ударила по Южной Пальмире небывалыми морозами и ураганными ветрами.
Милочка, отработав вечерний урок в танцклассе, поеживаясь от продувающего насквозь ветра, стояла на остановке, ожидая автобус на котором предстояло добраться до дома. Рядом с нею тряслась от холода какая-то женщина. Расхристанный мужичок, хорошо согретый алкоголем, уцепился за вертикальную опору остановки, боясь, что не удержится на ногах, и переводил взгляд с одной женщины на другую, явно оценивая свои шансы и решая к кому прицепиться.
