Иногда она вздыхала, потому как проблема с обувью и не думала решаться сама собой.
Напялить кроссовки или тапочки — значило явно и с издевкой ткнуть носом Тимура в свою же бедность. А делать это Людмиле хотелось все меньше и меньше.
В последний раз тронув скулы пушистой кистью с румянами, Милочка взглянула в зеркало и осталась довольна своими трехчасовыми трудами. Макияж был идеален! Она порадовалась, что в свое время не пренебрегла советами театрально гримера, а постаралась запомнить все, о чем ей говорилось. Посмотрела на часы. Половина пятого. Самое время одеваться.
Вышла в прихожую, достала свои коричневые туфли, так хорошо гармонировавшие с «парадным» костюмом, протерла их бархатной тряпочкой, смахнув невидимые следы пыли. Завязала бантиками тонкие шнурки.
Уже более спокойно снова приступила к рассматриванию своего отражения в зеркале. Подумала:
«Конечно, туфли на шпильке были бы лучше, но и так совсем не плохо», — вынула из шкафа шерстяную шаль, связанную крючком вахтершей училища специально для неё. Накинула на плечи.
Как бы там ни было, а идти к машине, которую пришлет Тимур, в платье с открытыми плечами — повеселить всех соседей, которым приспичит увидеть её именно в это время. Надевать старенькое пальто — и того хуже! А шаль… почему бы и нет? Винтаж и эксклюзив.
Вздрогнула, услышав дверной звонок. Снова взглянула на часы. Ровно пять вечера! Шагнула к двери.
— Тимур Айдарович велел вам передать! — водитель, стоявший на пороге, протягивал ей какие-то две коробки. Окинул её оценивающим взглядом.
— Что это? — Людмила устала удивляться и вгонять себя в рамки приличий.
— Не знаю, — пожал плечами водитель. — Но если хотите взглянуть — поторопитесь. Боюсь, что на выезде из города снова будут пробки.
Милочка, забыв пригласить водителя войти, быстро вернулась в комнату.
Она рассмеялась, но не ехидно, как вчера вечером, и не горько, как сегодня днем, а весело и радостно, когда вынула из первой коробки туфли. Как раз такие, о которых грезила, примеряя платье.
Быстро переобулась, одним движением сбросила крышку со второй коробки. Вынула невесомый палантин. Тоже вязаный. Но уже не из обычных шерстяных ниток, а из тонких полосок палевой норки. Набросила на плечи.
— Я готова! — улыбнулась водителю.
— Совсем другое дело, — удовлетворено прокомментировал увиденное мужчина. Согнул руку в локте: — Позвольте помочь вам спуститься по ступеням.
* * *
— А Людка-то наша, посмотри, как вырядилась! — две соседки перекуривали на балконе, ожидая пока мужья их позовут и начнут чествовать, и внимательно наблюдали за тем, как какой-то незнакомец усаживает Милочку в машину.