– И кто лучше? – заговорщицки понижается голос Андрей.
– Славянки, – отвечаю уверенно, пресекая интонацией дальнейшие расспросы. – Это просто субъективное мнение. Я иногда поговорить люблю, а глубоко только на родном выходит.
– Так, ладно, – улавливает мой недоброжелательный настрой приятель. – Давай дальше двигаться. У меня слушание через час…
– Конечно, – поднимаюсь и подаю ему руку. – Спасибо, что взялся.
– Всегда рад…
Выхожу из здания бизнес центра и сажусь за руль машины. Аааа!!
Психуя, несколько раз бью ладонями по рулю.
Как ты могла с ним, Гордеева! Ты же клялась, что уже никогда и никого не полюбишь, что я буду твоим первым и единственным! Дура!
И умом я отлично понимаю, что несу сейчас абсолютнейший бред! Но чувствую все произошедшее так, будто она моя. Будто только что изменила, и вообще собралась рожать ребёнка непонятно от кого.
Дрожащими руками нахожу в бардачке свой сигаретный нз и прикуриваю. Делаю глубокий вдох до головокружения и полный выдох.
Хочется променять сдавливающее чувство в груди на физическую боль. Да что ж такое то!
Завожу машину и срываю тачку с места.
Минут тридцать играюсь в игру «объедь пробку через двор», паркуюсь, чтобы посмотреть карту и неожиданно понимаю, что за каким-то хреном оказался во дворе Насти!
Подсознание – страшная штука. Выкуриваю в окно ещё одну сигарету и между затяжками почти убеждаю себя, что просто устал. Навалилось все. Переезд, развод, раздел компаний…
А Настя – она просто появилась в момент ностальгии.
Завожу машину, и уже собираюсь покинуть парковку, как мимо меня проезжает «моя паранойя» собственной персоной.
Красненький старый Пежо долго кружится между машинами, пытаясь приткнуться, и, видимо, решает поискать стоянку в другом месте.
Я не знаю, что на меня находит, может, снова срабатывает чёртово подсознание, ищущее повод контакта с Асей, но я жму газ и легко иду на столкновение наших машин.
Благо, у одного из нас с головой все нормально, поэтому аварии удаётся избежать.
«Мне очень нужно с ней поговорить!» – решаю для себя и выхожу из машины.
Видя, как Настя нервно суетится и оглядывается, я понимаю, что она прекрасно помнит, кто я.
От этого в груди растекается мстительное тепло, и в окно ее тачки я стучу совсем борзо.
Опускает стекло и гневно сверкает на меня глазами.
– Вы перегородили мне дорогу!
«Это она холодная?» – Ещё раз мысленно усмехаюсь. – Да она – пожар.
– Вот только не нужно делать вид, что ты не узнала меня, Настя, – опускаюсь к ее окну и ложусь на край. – Выходи, поговорим.
– Нам с вами, Максимилиан Дамирович, не о чем говорить вот уже как пять лет, – фыркает она. – Не мешайтесь! – пытается закрыть окно, но я не даю.