Я останавливаюсь. Как бы мне ни не терпелось получить свое оборудование и разрушить карьеру, я думаю, что люблю Росио больше, чем ненавижу Леви. Хотя это и близко к тому.
— Как прошел GRE? — Graduate Record Examination — это как SATs: дурацкий стандартизированный тест, по которому студенты должны получить абсурдно высокий балл, чтобы быть принятыми в аспирантуру — хотя он не проверяет ничего, что имеет отношение к академическим успехам. Помню, как я мучилась над своими результатами на последнем курсе колледжа, боясь, что они окажутся недостаточно высокими, чтобы меня приняли на те же программы, что и Тима. Как оказалось, мои баллы были выше, чем у него, и в итоге меня приняли на несколько программ больше, чем его. Оглядываясь назад, я должна была поехать в Калифорнийский университет и оставить его позади. Это избавило бы меня от душевной боли и свело бы к минимуму воздействие Уорда.
— Би. — Росио мрачно покачала головой. — В какой стороне океан?
Я указываю налево. Она тут же начинает шаркать ногами в том направлении.
— Ро, сначала ты должна выйти из здания и… что ты делаешь?
— Я пойду в море. Прощай.
— Подожди. — Я обошла вокруг нее. — Как все прошло?
Она снова качает головой. Ее глаза покраснели. — Низко.
— Насколько низко?
— Слишком низко.
— Ну, тебе не нужно девяносто девять процентов, чтобы поступить в Джонс Хопкинс…
— Сороковой для количественных показателей. Пятьдесят второй для вербального.
Хорошо. Это мало. — И ты всегда можешь пересдать.
— За двести баксов. И это уже в третий раз — я не становлюсь лучше, сколько бы я ни тренировалась. Как будто меня сглазили. — Она смотрит вдаль. — Это Ла Ллорона? Она хочет, чтобы я бросила академию и бродила с ней по ручьям? Возможно, мне стоит оставить научные занятия.
— Нет. Я помогу тебе поднять баллы, хорошо?
— Как? Ты наложишь контрзаклинание? Пообещаешь ей своего первенца и кровь ста девственных воронов?
— Что? Нет. Я буду тебя учить.
— Учить меня? — Она хмурится. — Ты вообще умеешь считать?
Я не указываю, что вся моя работа состоит из статистики высокого уровня, применяемой для изучения мозга, и вместо этого притягиваю ее к себе, чтобы обнять. — Все будет хорошо, я обещаю.
— Что происходит? Почему ты сжимаешь меня своим телом?
Весь разговор длится меньше десяти минут, но это оказывается роковой ошибкой. Потому что к тому времени, когда я нахожусь на почти безлюдном третьем этаже здания, стою у кабинета Бориса и готова доносить на Леви, дверь закрывается, и я слышу голоса внутри.
И один из этих голосов — голос Леви Уорда.