— Чего они делают? — кивнул в их сторону Техей, натягивая тросы, удерживающие брезентовую крышу над жилищем.
— Ай, не обращай внимания, — отмахнулся Эол и вытер рукавом нос, отчего лицо его стало лишь грязнее. — Это непонимание, только и всего. Если нас другие считают грязными, хитрыми и злыми, то этих — снобами с самомнением, как будто тут каждый сам по себе царь Александр!
С этими словами Эол, взрослый мужчина с длинной черной бородой и собранными в хвост длинными волосами, приложил к носу ладонь с оттопыренными пальцами, пародируя "напыщенных рыболюбов":
— Посмотрите-ка, я живу у воды, среди деревьев! У меня всегда есть что пожрать, а водой я задницу мою! Вот такой я, а вы все ва-а-а-рвары!
Техей, глядя на него, невольно засмеялся, прикрыв рот ладонью. И даже смех у этого юноши был каким-то печальным, сдавленным, будто бы ничего действительно положительного не могло быть внутри него, одна лишь тоска и уныние. Но вдруг, смех его резко оборвался, он медленно сел на пол, обхватив руками колени. До боли прикусив губу, он уставился куда-то в вечерний полумрак гигантского цеха, глаза его беспорядочно забегали.
Знание, данное когда-то давно людям, мучило его. Формулы, принципы и законы, казавшиеся бредом несчастного, пронзали его голову, вызывали приступы паники, заставляли его раз за разом повторять то, что остальные боялись или попросту не хотели слышать.
— Техей? — негромко сказал Эол. — Техей! Опять, да?
Юноша не слышал его. Правая рука потянулась к болту, лежащему рядом, и он стал быстро, будто от этого зависела его жизнь, чертить на голом бетоне трехконечную звезду, вписанную в треугольник. Вслед за рисунком пошли формулы, знаки, которых не понимал никто, кроме него самого — спираль, тор, точки, соединенные множеством линий. Эол бросился к мальчику, попытался остановить его, но все было бесполезно — в его руках вдруг появилась сила куда большая, чем та, что была у взрослого мужчины. В отчаянии, Эол обнял его, крепко сжимая широкие юношеские плечи и нервно дыша в белые кудри мальчика.
— Тише, тише… — негромко сказал он. — Все, все закончилось… Тише…
И Техей действительно успокаивался. Когда очередная формула была выведена, когда уравнение было завершено, он выронил из рук болт, кончик которого был сточен о бетон. Он непонимающе огляделся, взглянул на Эола, обнимающего его, на чертежи и формулы.
— Оно зовет меня, Эол, — тихо, шепотом произнес он.
— Нет, нет… — мужчина покачал головой. — Это все бред, Техей. Бред. Нужно увидеть лекаря.
— Лекарь мне не поможет. Как не помог до этого, и до того, и много раз до.