— Стой где стоиш-ш-шь, Летти! — воскликнул монстр.
— Мартин, прошу тебя… Ты ведь не такой! Ты добрый… — Летти заплакала, но Человек-блоха ее не слушал. Всем его вниманием завладел констебль.
— Ты напрасно сунул нос в это дело, флик. Ты влез в мое прош-ш-шлое, и мое прош-ш-шлое тебя сош-ш-шрет. Ты взял то, что тебе не принадлеш-ш-шит… — Он поднял дневник Мариетты Лакур, который держал в одной из своих четырех рук, и отвесил им констеблю пощечину.
Джон вскрикнул. На глазах проступили слезы.
— Откуда у тебя дневник моей матери? — прорычал Человек-блоха.
— Нашел… я нашел его в цирке! В гримерке…
— Зач-ч-чем ты проник в цирк? Ч-ч-что надеялся там узнать?
Перед мысленным взором Джона вдруг предстала мисс Полли — он не может ее подвести! Не может выдать этому монстру! Констебль демонстративно сжал губы, и Мартин Лакур приставил коготь к его горлу.
— Отвеч-ч-чай мне!
Ощутив холод на шее, Джон мгновенно сдался. Нет, он совсем не храбрец. Ну почему он такой трус!
— Я… я же сказал, что расследую похищения. Подковы… они привели меня в цирк. Я хотел найти похищенных бедолаг, хотел найти похитителя…
— И ты наш-ш-шел его. «Бедолаги»! Ты это слыш-ш-шала, Летти? Он их назвал бедолагами! Ты нич-ч-чего не знаеш-ш-шь, флик.
— Я знаю, зачем ты все это делаешь… — сказал Джон.
— Ты ничего не знаеш-ш-шь, проклятый синемундирник…
— Я читал дневник! Твоя мать…
Человек-блоха в ярости обхватил горло констебля двумя когтями, как клещами.
— Не смей…
— Ты хочешь отомстить ему! — выдавил Джон. — За то, что он сделал…
Мартин Лакур застыл.
— Ч-ч-что ты сказал?!
— Я прочитал. Последняя запись…
Человек-блоха отстранился и раскрыл дневник. Нашел последнюю запись.
Какое-то время он стоял, не шевелясь. Летти не выдержала и шагнула к нему.
— Что? Что там, Мартин?
Человек-блоха затрясся. Дневник в его верхних руках задрожал, нижние при этом обхватили бока, царапая пальто когтями.
— Я не верю… — потрясенно прошептал он. — Это оч-ч-чередная лош-ш-шь? Но это ведь ее поч-ч-черк… она это написала!
— О чем ты говоришь, Мартин?
— Я долш-ш-шен все узнать! — Человек-блоха говорил сам с собой. — Я спрош-ш-шу его! Спрош-ш-шу…
— Что происходит? — испуганно проговорила Летти. — Я ничего не понимаю…
Человек-блоха захлопнул дневник и повернул голову к Летти Бракнехт.
— Я скоро вернусь. Не вздумай подходить к флику.
— Куда ты?! — воскликнула девушка.
— Я отправлюсь на Трубный пустырь, дош-ш-шдусь его и потребую ответы… — Мартин Лакур вдруг оборвал себя: — Нет, на это нет времени! Я отправлюсь прямиком к нему!
Человек-блоха повернулся к констеблю и, выхватив торчащую из кармана пальто дубинку, которую он отобрал у незваного гостя, с размаху ударил пленника по голове.