Примостившись в уголке ящика и сжавшись в комок, он пытался хоть чуть-чуть согреться, обхватив свои согнутые в коленях ноги, тощими грязными руками, прижавшись к ним всем телом и пряча лицо в насквозь отсыревшей одежде. Ему было холодно и страшно. Грязные, пропитанные насквозь водой тряпки не спасали от холода, а при малейшем ветерке мороз пробивал до самых костей. А самым паршивым было то, что мальчишка не понимал, что произошло. Где-то в глубине подсознания, он чувствовал неправильность окружающего его мира, но не понимал, в чем она выражается. Он не помнил, не как здесь оказался, ни как его зовут, ни даже то, где и когда находится это — здесь. И все это вместе взятое заставляло еще больше страшиться каждого шороха. А еще очень хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Казалось, что его желудок сморщился, скукожился и прилип к позвоночнику.
Послышался какой-то шум. Вначале где-то вдалеке, но с каждым мгновением он становился все ближе и ближе. Вскоре он разделился на две части, одна из которых напоминала хлесткие удары бича, вторая звуки грома. Мальчишка, осторожно выглянув из своего убежища, взглянул на небо, но там несмотря на его черноту и непрекращающийся моросящий дождь, не было никакого намека на то, что началась гроза. Очередной удар грома не сопровождающийся вспышкой молнии, заставил его насторожиться и еще больше вжаться в мокрую стенку короба, и замереть. Доносившиеся до него хлесткие удары бича непрерывно следовавшие один за другим, вдруг стали удаляться, а вскоре и совсем стихли…
…Воспоминания с той встречи со старым знакомым стали проявлять себя довольно часто. И все бы ничего, но порой они проявлялись в самый неудобный момент, и это было не слишком приятно.
— Длинный! Семен! Ты опять завис в своих мечтах! Иди скорее сюда, смотри какого осетра пацаны выловили! Во праздник-то будет!
Длинный вздрогнул, услышав крик, зовущий его к пристани и поднявшись на ноги направился на зов, посмотреть, что же такого удивительного привезли мальчишки. В лодке пришвартованной к недавно построенному пирсу, помимо основного улова, лежал полутораметровый красавец.
— Как же вы умудрились подцепить такого, удивленно спросил он. Сеть как-бы мелковата для него.
— Да не. Он просто рядом вынырнул, когда мы сеть вытаскивали, и Яшка его со всего маху веслом огрел. Наверное, с испуга. Но говорит, что специально целился. Хотя вначале заорал как бешенный: — «Акула! Акула!» и давай по воде веслом шлепать. И видать все же попал куда следует, потому как сомлела рыбка, тут мы ее и вытянули. А вытягивали, не поверишь, чуть животы не надорвали. Всяко больше шести пудов вытянет.