Да это было тяжело. Зато не нужно было постоянно следить за собой, опасаясь нападок воспитателей. Не нужно было маршировать в столовую, по команде приступать к приему пищи, боясь лишний раз чавкнуть, из опасения быть услышанным и наказанным. Еду, ввиду того, что на ближайшее время мальчишки были грязны, доставляли прямо в котельную. Точнее в раздевалку моечного отделения, находившегося в смежном помещении, и обедать было возможно не пытаясь смыть с себя большую часть копоти. Еще несколько пунктов такого проведения времени были особенно по нраву Длинному из-за того, Дядька Миша позволял курить. Правда не всем и не у всех на глазах, но даже такая отдушина была очень в тему. А самым, пожалуй, главным, была возможность помыться и постирать свою повседневную одежду.
В обычном порядке банные дни были организованны по пятницам. Это было неплохо, да и по большому счету в будущей армии было точно так же, но ходить всю неделю потным Длинному очень не нравилось. Здесь же заступая на работы, он переодевался во что-то старое. Как оказалось, та одежка в которой беспризорники были доставлены в коммуну, не была выброшена, за исключением, пожалуй, полного рванья. Она была тщательно перебрана, выстирана, пропарена для удаления насекомых, и сложена в особом помещении. И заступая на подобные работы, мальчишки получали возможность сохранить собственную повседневную одежду, и при необходимости постирать ее и высушить, за то время, пока они работают в котельной, переодевшись в старьё.
После нескольких подобных смен, дядя Миша составил список наиболее исполнительных пацанов, и пошел с ним к директрисе коммуны, которая недолго думая утвердила его. И теперь, каждые третьи сутки, Длинный с еще двумя пацанами из своей группы, заступал на дежурство по котельной в помощь кочегару.
Несмотря на все закидоны дирекции, воспитателей и всех остальных, жить в этом заведении было вполне комфортно. Разумеется, после недавней вольницы, все эти правила и придирки воспринимались несколько неприязненно, но с другой стороны, в коммуне было тепло, достаточно чисто, худо-бедно здесь кормили и в какой-то степени заботились о сиротах. Поэтому большого отторжения все это не вызывало. Конечно о былой вольнице многие вспоминали, мечтали о том, что скоро наступит весна, и можно будет опять вернуться к прежнему, хотя и прекрасно понимали, что следующую зиму вряд ли удастся провести в таких же тепличных условиях, как и сейчас. Многие из пацанов с содроганием рассказывали о приютах, в которых приходилось бедовать в прошлые зимы и о том, что «Коммуна имени Троцкого» по сравнению с ними, просто идиллия.