Как мог, заметая следы, собрал то, что смог унести на чердак – куски обвалившегося потолка, а там уже, опять же, как мог заделал проделанную дыру со стороны чердака, не забыв доделать дело, из-за которого и оказался там. Никто меня не видел, шли уроки и школа на этот период времени была пуста.
Говорят: не пойманный – не вор. Особенно, если ничего ни у кого не украл. Никакие отголоски случившегося до меня не дошли. По понятным причинам, ни с кем об этом я никогда не делился. Вы – первые. Можно списать на давность лет. Вобщем, скажу я вам: занимайтесь спортом и всё будет замечательно.
Мистер Робинсон
"Друг – это тот, кто входит в нашу дверь, когда весь мир выходит из неё". Джоунз, Эдгар де Витт (1876-1965) – американский политик
Какое точное попадание при определении друга, в моём случае, высказанное в эпиграфе этого рассказа Джоунзом Эдгаром де Виттом – 29-ым вице-губернатором Техаса! Точнее не скажешь…
Даже если бы Мистер Робинсон – Darrell F. Robinson (Дэрел Френсис Робинсон) – Дэрел, был только единственным другом в моей судьбе, жизнь можно было бы уже считать полной в плане насыщенностями друзьями. Стараюсь избегать громких фраз, но в данном случае говорю искренне. И не только говорю, но и думаю так же.
У каждого свой опыт. Мой опыт – не уникален. Более того – типичен. Непросто начинать жизнь с чистого листа, особенно, когда тебе сорок с хвостиком, похожим на запятую с оборванной последующей после неё фразой в сложноподчинённом предложении, описывающем жизненный путь и, к тому же, – без всяких видимых перспектив. Одна кромешная мгла наступающей неизвестности…
Первая же промежуточная посадка в ирландском городке Шэнноне, самолёта, следующего рейсом Москва – Нью-Йорк повергла меня в это состояние незамедлительно. И сразу навалился груз осознания происшедшего, неощутимый до этого из-за многочисленных подготовительных хлопот перед шлагбаумом, открывающим дорогу в другое измерение, а мои жабры, выражаясь фигурально, без преувеличения, как у выброшенной на берег ревущей белуги стали лихорадочно ловить воздух. И это было только лишь начало…
… Вспоминая события почти что тридцатилетней давности и мысленно перелистывая страницы книги своей жизни, утверждаюсь в мысли, что всё-таки, она – книга, то есть, – сохранилась в приличном состоянии: без вырванных и загнутых страниц; с некоторыми личными пометками на полях; с непоблекшим от времени ярким капталом; с форзацем, испещрённым пожеланиями и напутствиями родных, друзей и попутчиков; с корешком, на котором ещё пока хорошо различимо название книги и имя автора; со слегка потрёпанной, но всё ещё в приличном состоянии, обложкой…