– Ну и отлично.
А что еще мне остается? И хозяин уходит, а Череп надевает перчатки и предлагает спарринг. И вот как с ним драться? С закрытыми глазами? Не дай бог, не ударить сыночка олигарха?
Мой отец действительно был простым работником. Но он оставил нам квартиру и кое-какие сбережения. Да и воспоминания у меня о нем самые положительные. Кроме тех, когда мы вчетвером сидели и смотрели на угасающего мужчину, который заряжал своей энергетикой всю семью.
Но это прошлое, а в настоящем мне нужно думать о том, как выбиться в люди и не сидеть вечно на вторых ролях, не быть тем самым «В семье не без урода»
Мы с Черепом проводим тренировку, и надо сказать кое-что он умеет. Рассказывает как дрался в подпольном клубе Лондона, как разбил головы нескольким людям, именно поэтому побрил голову и набил там «череп».
– А чего ты в нашей деревне забыл, – спрашиваю между делом. Сидел бы на своем британском острове, да не высовывался.
– Дело появилось одно, вот и приехал. Не рад, что я теперь рулить буду? – усмехается это лысое чудо, хотя если говорить прямо девки на него засматриваются. Он не ванильный мен с обложки журнала и на сына мажора не тянет, скорее на быка похож, который вырос в уличных драках.
– Да мне в общем-то все равно, – заканчиваю бой ничьей и схожу с ринга. Подумать надо. Покурить. Выпить. Трахнуться. Полечить натянутые как струны гитары нервы. Вот и в жизни было бы все так просто. Раз и настроил внутреннюю систему, чтобы не думать о Малышевой, не завидовать умному брату, не бояться новой метлы.
– А чего не сказал про отца? – спрашиваю, когда Череп равняется со мной и мы вместе идем в раздевалку.
– Хотел сюрприз сделать. Зато теперь будем тебя еще активнее продвигать.
– Тогда ты потеряешь собутыльника, – хмыкаю и снимаю с себя промокшие на сквозь шмотки, закидываю в сумку и шлепаю в душ. Череп за мной, и я молюсь только о том, чтобы этот придурок не оказался педиком.
– Но приобрету много – много бабла. Ты популярен. На сайте ты первый среди бойцов, а это о многом говорит. Не потеряй это, – звенит голос Черепа в мозгу, но я заглушаю его шипением душа. Смываю пот, и прополаскиваю горло. Хочется прямо сейчас его в задницу послать, но я отвечаю.:
– И не собираюсь терять.
– Тогда чего на жиробасину пялишься? – спрашивает, когда закрываю воду и наматываю вокруг бедер полотенце. Будь я удивлен еще больше, оно бы упало. Но я придерживаю и поднимаю глаза.
– Это ты о чем? – Можно, конечно, строить из себя дебила, но мы оба понимаем, что речь о Малышевой. Я уже начинаю потихоньку ненавидеть эту сучку. Мало того, что кончаю с ее лицом перед глазами, так еще и замечать стали, что я на нее пялюсь. – Впрочем, понятно о чем. Я в игру играю.