– Ты пьян. Разбирайся со своими тараканами сам.
Собиралась быстро ретироваться, но мне в очередной раз перегородили дорогу и язвительно заявили:
– Что такое, Майечка, сейчас нет толпы танцоров, чтобы защитить? Теперь такую мелкую шлюшку, как ты, никто не прикрывает. Так получай, дрянь!
Как в замедленной съемке видела замах его руки. Сложно было поверить в то, что он способен просто так ударить женщину посреди улицы. Сложно ровно до того момента, как моего лица коснулась его ладонь.
Меня никогда не били. Никто. Даже в детстве такого не случалось. Родители против насилия в любой форме, оба они педагоги и интеллигентные люди старой закалки. А потом и вовсе прецедентов не было. Не могу себе представить, что бы такое могло произойти. Но произошло.
Голова от удара ушла вбок, и я ощутила резкую боль в челюсти. Твою ж! Меня повело, и я наверняка упала бы, да только меня подхватили мужские руки. Перед глазами все плыло. Подняла взгляд на спасителя и удивленно прошептала:
– Егор?
А потом услышала звук ломающихся костей. Это было настолько странно. Непривычный и дикий хруст. Резко повернулась в сторону, откуда он раздался, и увидела на асфальте плюющегося кровью Игната. Над ним с каменным выражением лица стоял Антон.
– Фууука! Я тефя засуфу!
С ужасом поняла, что челюсть у гада наверняка сломана. Как минимум пара зубов теперь подлежали восстановлению. Если бы утром не видела действия Антона при атаке бугая, то решила бы, что он случайно. Но по всему выходило, что вряд ли.
Бросилась было успокоить его, ведь теперь с Игнатом проблем не оберешься. Он и вправду может накатать на него заяву, но Егор удержал меня:
– Они сами разберутся.
Как сами?! Знаю я этих мужиков. Не надо из-за меня ломать жизнь и искать себе проблемы. Но, прежде чем успела это сказать, Антон произнес холодным, жестким голосом:
– Откроешь свой рот, и я тебя уничтожу. Благодари судьбу, что получил так мало. Прибил бы за то, что руку на нее поднял. Вали, пока могу себя сдержать, иначе уедешь отсюда на карете. Какой именно, думаю, сам понимаешь.
Я ожидала, что Игнат начнет ерепениться, отбрыкиваться, но тот лишь ссутулился под взглядом бывшего начальника. Было что-то в словах Антона угрожающее, заставляющее опасаться. Не знаю, хватит ли этого для утихомиривания урода, но надеюсь на это.
В итоге Игнат молча встал и на покачивающихся ногах пошел в противоположную от нас сторону. Антон же повернулся ко мне, подошел и аккуратно принял из рук брата. Осмотрел челюсть и щеку, куда пришелся основной удар.
– Больно?
В его голосе было столько тревоги и заботы, что на глаза навернулись слезы. Нет, я не могу больше так.