Голос его стал совсем другим. Куда-то исчезла бархатистость. А отзвуки металла, которые пришли ей на смену, Катерине совсем не понравились
– Что-нибудь серьезное? – она упрямо предприняла новую попытку разведать, что за беда вдруг свалилась на его плечи.
– Не забивай голову, – он неопределенно махнул рукой и решительно направился к дверям. – Это служебное.
Катерина поплелась за ним. Не забивай голову, значит. Что-то эти слова и тон, каким они были сказаны, слишком похожи на «не твое дело». Закончилась, видимо, милая сказка. И ее суженый принц Максим стал вот таким, чужим и далеким. Будто черту провел: здесь, мол, я и мои проблемы, а тут, мол, ты и развлечения. И нечего нарушать границу. Никаких таких «мы вместе».
Домой они ехали в полном молчании. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, не обращая никакого внимания на пассажирку. Да, именно пассажирку! И она могла спокойно предаваться грустным мыслям.
– Извини, я не смогу зайти к тебе, – произнес Максим все тем же металлическим голосом, притормозив у ее дома. – Появились дела.
Ну вот, точно. Прощай, сказка.
Он взглянул в ее лицо, и вздохнул:
– Послушай, я, наверное, как-то не так себя повел. Но тут такое дело… – он замялся, словно не решаясь что-то ей сказать.
– Вообще-то я надеялась на откровенность, – заявила Катерина.
Пусть уж говорит все, как есть. Даже самая суровая правда лучше, чем мучительная неопределенность.
– Ну, хорошо, если ты настаиваешь… – кивнул Максим. – Только это пока закрытая информация. В офисе никто не должен знать. Немецкие партнеры разорвали контракт. У компании большие проблемы. У нас уже все было заточено под увеличение объемов. Если мы не найдем нового крупного клиента, спасет нас только чудо.
Этот вечер Катерина провела в одиночестве. Как, впрочем, и два следующих. Даже на работе Максим не вызывал ее и не требовал немедленно бросить все дела ради того, чтобы «поцеловать своего босса». Дни тянулись бесконечно долго. Катерина пыталась погрузиться с головой в работу, но постоянно ловила себя на том, что снова смотрит в уголок экрана, ожидая, не оживится ли притихший мессенджер. Но он радовал не так часто.
«Скучаю, очень. Но жутко занят».
Она не звонила, не навязывалась, не искала встреч. Она работала и… И немного размышляла о том, с чего это вдруг немцы резко разорвали контракт. И вспоминался почему-то Виктор. То, как они танцевали на пивной вечеринке, а она принимала его ухаживания и чуть-чуть кокетничала. Совсем капельку, недостаточно для того, чтобы он что-то там возомнил. Или достаточно?