– Прощайте.
В раскалывающейся от боли голове всё ещё стучат его слова.
«Оплачивать долги вы сейчас не в состоянии. Подумайте о матери и сестре. Имейте ввиду, Виктор Сергеевич мог бы решить и эту проблему тоже»
Прямо Второй после Бога!
Как бы то ни было, стоит признать, Пронину удалось-таки наступить на больную мозоль…
– Ой, Максим, я не помешала? – провожая взглядом моего визитёра, шёпотом спрашивает вошедшая в палату Оля.
– Нет. Привет, – ловлю её за руку, вынуждая подойти ближе.
– Максим, подожди, у меня же пакет! – мило ворчит она. – Я тебе супчик куриный принесла, запеканку, а ещё фрукты и компот.
– Спасибо. Иди-ка лучше сама сюда, – тяну девчонку к себе.
– Колючий, – коротко целует в щетинистую щёку, присаживается на край постели и обеспокоенно меня рассматривает. – Ну как ты тут?
– Хоть ты не спрашивай, – сжимаю её тонкие пальчики в своей ладони.
Опять этот сочувствующий взгляд. Лезвием по сердцу. Ненавижу, когда меня жалеют. Крайне неприятное чувство.
– Выглядишь жутко...
– Ну спасибо тебе за честность, – хмыкаю я.
– Галина Юрьевна сказала, что ты плохо питаешься, – смотрит на меня с укором.
Включила режим няньки.
– Нет аппетита, – отзываюсь апатично.
– Ты что! Так нельзя! – тут же принимается отчитывать меня словно провинившегося мальчишку. – Громов, тебе нужны силы для того, чтобы восстанавливаться!
– Оль, не начинай…
– Не могу же я тебя с ложки кормить в самом деле! – возмущается она, вставая. – Ну-ка давай супчик поешь.
– Позже.
– Максим, тебе необходим полноценный рацион! – принимается доставать из пакета гостинцы.
– О-ЛЯ, ты слышишь меня? – непроизвольно повышаю голос. – Я не хочу!
– Что значит не хочу? – обескураженно разводит руками, выставляя на прикроватную тумбочку контейнеры и банку с компотом. – Я запеканку специально для тебя пекла. После рабочей смены, между прочим!
– Ну какая к чёрту запеканка! – бросаю раздражённо.
– А чего ты на мне срываешься, м?! – обиженно дует губы и отходит к окну.
Да, она и впрямь ни при чём. Просто нервы на пределе.
– Оль, прости… – всё же извиняюсь, с минуту рассматривая её утончённый профиль. – Все мои планы рухнули в одночасье, и я… растерян, понимаешь?
– Конечно понимаю, но это не повод мне грубить, – отвечает она, насупившись точно ребёнок.
– Ты права, – киваю, соглашаясь.
– Когда операция? – поворачивается ко мне и снова хмурит брови, озадаченно меня разглядывая.
– В ближайшее время. Патрушев опять чем-то недоволен. Анализы ему не нравятся, – мне не удаётся скрыть досаду.
– Дорого будет стоить?
– Пока не знаю. Надеюсь, что моих сбережений хватит, – отвечаю я, наблюдая за тем, как она подходит к тумбочке и берёт в руки контейнер.