Хотя дверь пытались открыть с той стороны, наших общих с Магедом усилий хватило, чтобы не выпустить то, что долбилось в нее изнутри. Сила Амары была такова, что ни один из нас в одиночку не смог бы удержать ее закрытой. Прижавшись плечом к шершавому камню, я перебирал в уме способы побега.
Если бы мы просто бросились к веревке, она непременно напала бы на нас, прежде чем мы смогли бы добраться до безопасного места. Если бы один из нас остался держать дверь, другой смог бы выбраться на свободу. Оставшийся, однако, был бы вынужден вступить в бой с мумией в одиночку.
В то же время я понимал, что она мертва... и все же жива.
У меня не было никакого желания вступать в схватку с таким существом.
В голову лезли недостойные мысли, мысли о том, чтобы внезапно броситься к веревке, оставив Магеда один на один с отвратительным монстром. Стыдясь, я напомнил себе, что он мой лучший друг, а может быть, и единственный, и что он спас мне жизнь. Я не мог оставить его на милость этой ужасной ведьмы.
И все же я понимал, что мы не сможем вечно удерживать дверь закрытой. В растерянности я спросил совета у Магеда.
- Все очень просто, Роберт. Бог Сет дал Амаре силу только для ночных прогулок. На рассвете она снова станет как мертвая.
- Ты уверен?
- Это то, что мне рассказывала моя бабушка.
- Тогда я надеюсь, что твоя бабушка была права.
В то утро никто из нас не знал точно, во сколько наступит рассвет. Однако вскоре после пяти часов удары в дверь изнутри прекратились. Из предосторожности мы подождали до шести часов по моим часам. Затем открыли дверь.
Амара вернулась на свое место на груди Кемвезе.
Когда мы вошли в ее гробницу, она оставалась неподвижной.
Мне пришла в голову ужасная мысль, что Магед ошибся, что нас заманили в гробницу обманом. Мой взгляд остановился на этой ужасной фигуре. Ее пустые глазницы, просто сдвоенные ямы на сморщенном лице, казалось, смотрели прямо на меня. Ее обнаженное тело было коричневого цвета, местами покрытое страшными морщинами, а местами гладкое, как кожура дыни. Медным каскадом с головы, похожей на сморщенный финик, вниз по плечам, прикрывая одну грудь, которая висела пустой, как кожаный кошелек бедняка, спадали роскошные волосы. Как волосы могли оставаться красивыми на этой древней шелухе трупа - ума не приложу.
Движение рядом со мной вывело меня из состояния, близкого к трансу. У меня возникло искушение поспешить прочь, но Магед шагнул вперед и толкнул эту штуку ногой. Оно упало набок.
- Видишь, Роберт? - прошептал он.
Я вздохнул с облегчением.
- И ты говоришь, что оно не... встанет... до захода солнца?