Старая вывеска висела боком, державшись явно на святом духе, покоцанные двустворчатые двери были снаружи отделаны металлом, местами съеденным ржавчиной. Оконные ставни по-хорошему пора выкидывать, ведь дерево отсырело, и все это теперь выглядит не просто непрезентабельно, а просто позорно. Неудивительно, что никакой мало-мальски значимой клиентуры. Да что уж говорить о светских господах, тут даже явно жители ниже средней выручки не околачиваются. Даже клумба у окон заросла непонятными темно-зелеными кустами, которые уже вылезли из ограждения, нет-нет, но явно цепляя подолы платьев зазевавшихся прохожих. В общем, в осадок выпала не одна я. Зинка запрыгнула мне на плечо и просто молча глядела на весь этот позор вместе со мной.
— Зина, это то, о чем я думаю? — сипло спрашиваю у своей соратницы, в шоке глядя на творящееся безобразие.
— Это полный трындец, Ленка, — соглашается она со мной и впервые не ехидничает, явно сама потрясена.
Белка утешающе погладила меня по уху, ведь только до него могла дотянуться, сидя на своем излюбленном месте, впиваясь коготками в мое плечо. Тяжело вздохнув, решила оставить это все на потом. Сейчас главное — не впасть в немилость этого змеелорда. Кошусь на белку, норовящую каждый раз поправить меня в этом вопросе, но та на удивление молчит, что явно свидетельствует об уровне ее ошарашенности.
— Тиль, а окна можно починить? Или только менять? — задумчиво спрашиваю пацана, который рассматривает больше наши лица, чем остальное.
— Можно купить чин-камень. Он будет все нам ремонтировать, — кивает он, а затем смурнеет: — Но стоит он целых четыре золотых! Это наша выручка за месяц. Дорого очень.
Я тут же вспоминаю нашу выручку после посещения того странного красавчика, который всучил мне кулон. Надо бы, кстати, не забыть узнать, что это за штука такая, но это уже потом, после посещения змеелорда.
— Берем! — тут же принимаю решение, ведь фасад — это лицо нашего заведения, и только потом толпа ломанется пробовать мои блюда. — А работает он случаем не так же, как чистоплюй?
Сначала Тиль подвисает, а потом вспоминает, что так я нарекла камень, который всё нам очищает.
— Ага, тот же принцип работы, вы правильно подумали, — улыбается и делает шаг вперед, намекая следовать за ним.
— Куда идем? — спросила у него, когда мы двинулись направо, вдоль дороги, проходя мимо местных домиков, которых с каждым шагом становилось все больше и больше. — На рынок, гос… Лена, — чуть было не ошибся, но тут же поправил себя Тиль, вызвав мое одобрение кивком головы и полуулыбкой.