Беллетристика, как всегда, не подвела. Миона Стент, отчаявшаяся горожанка, немногим старше меня, рассказала мне свою ужасную и вместе с тем прекрасную историю любви. Между обычной девушкой и аристократом-магом. О любви страстной, безрассудной. Когда теряешь себя, без остатка растворяясь в нём. Понимаешь, что у твоих чувств нет будущего, что сегодняшняя ночь с любимым может стать последней, но всё равно спешишь на неё, сбегая из родительского дома. О постоянном страхе того, что твой любимый женится и больше никогда не будет принадлежать тебе. О его заверениях о всеобъемлющей любви, которая всё преодолеет. Что никогда он не полюбит ни одну женщину, а с будущей женой лишь разделит ложе из необходимости получить наследника. О усталости Мионы от постоянного страха потерять Хэнтона и своей ревности к великолепным дамам его круга, вкупе с будущей женой. О её попытках прервать порочную связь. О том, как он всегда находил её. О её последующей беременности и рождении малышки Рэвери, которую любящий отец иначе как Рэри не называет.
Рассказ она сопровождала фотокарточками девочки. Так похожей на моего любимого.
Я была опустошена. Подняли за ноги, перевернули вниз головой, и вытрясли всё, что было внутри.
Разнообразная в своём великолепии гамма чувств, испытанных мной с момента начала её повествования.
Снисходительность леди к простолюдинке, пытающейся пудрить ей мозги. Злость за то, что имеет смелость говорить мне всё это. Зависть и ревность к той, которую любит так сильно любимый мной мужчина. Обида на него за обман, в который осознанно меня втянул, и за ту участь, на которую обрёк. Досада скорее на себя, что могла бы не узнать ничего этого, стала бы очередной овцой на заклании. Ярость. Всепоглощающая ярость на мир, в котором живу. Ещё жалость. К себе и к девушке, которая уже ни на что не надеется и не рассчитывает. Она сама себя загнала в угол рождением ребёнка. Хэнтон дочку признал и вряд ли когда-нибудь от неё откажется. Хочешь находиться при Рэри, — терпи. Наконец благодарность к Мионе за её смелость, не безразличие и доброту к невинной, неискушённой девушке, влюблённой в прекрасного рыцаря и живущей в мире розовых грёз.
Я тогда очень долго молчала, переваривая и осознавая всю эту последовательность чувств. На моём лице вряд ли это отражалось. Маску я тогда умела держать превосходно.
Не было подозрений в корысти к Мионе. Я понимала её мотивы. Сама бы, наверное, поступила так же, окажись я на её месте. Когда удалось совладать с собой я долго и горячо благодарила эту отважную девушку за то, что она уберегла меня от самой большой ошибки в моей жизни. Заверила её в том, что навсегда останусь её должницей, и при случае с радостью отдам ей долг.