Помутнение. Злость. Из-за того, что стала безвольной куклой в руках умелого кукловода.
Очерчиваю ее тонкие пальцы и рука замирает, когда Ярослава оглушает очередным признанием:
– Я согласилась стать его только потому, что он приставил дуло пистолета к виску отца. Жизнь самого дорогого для меня человека зависит от постоянных дорогостоящих процедур! И для того, чтобы спасти его, я пошла на это.
Сжимаю челюсти.
Делаю шаг в сторону, нужна дистанция. Мне нужна в первую очередь. Чтобы не слететь с катушек. Слишком многое в ее истории напоминает мою собственную. Либо это просто помутнение, наваждение, а я сам черчу параллели, которых нет.
Наблюдаю, как расправляет на себе одежду. Пальцы у нее дрожат. Сколько женщин у меня было. Привык покупать, платить.
И здесь я ждал определенной манеры поведения. Но Ярослава рушит все.
Залипаю на ней, на том, как резко одергивает рукав, показательно, словно пытается стереть следы от моих рук. Она пылает гневом и надеждой.
Задаю уточняющие вопросы, заставляю выложить все, что знает, несмотря на то, что малышка готова выцарапать мне глаза.
– Выговорись, Алаайа, иногда помогает.
И она говорит, рассказывает, рассматриваю ее губы и вспоминаю свое.
– Монгол…
Тихий голос возвращает в реальность. Опять отбрасывает шоколадные прядки за спину.
Что-то она читает в моем лице, бледнеет.
– Что нужно, чтобы начали лечение твоего брата?
– Связи в Америке. Желательно личное знакомство с президентом. Счет идет если не на часы, то на дни. А я здесь, застряла с тобой, когда у меня сердце разрывается от желания быть там, рядом с братом!
И этот мятежный дух, дерзость, отчаянная смелость…
Демоны решили поквитаться со мной за все, подослав ко мне в дом изощренную пытку.
Характер в Ярославе есть, она сочетает в себе несочетаемое.
Пугливая, но отчаянная, ее хочется спрятать за своей спиной, уберечь, но блеск на дне ее глаз говорит о том, что эта дикая кошка может быть надежным тылом и если ее избранник упадет, то она не отскочит, а наоборот, будет той, на которую можно опереться.
Ее самоотверженная любовь к брату говорит именно об этом.
Я хочу ее ненавидеть, хочу не смотреть в ее сторону, забыть, но взгляд сам цепляет трепетную лань с невероятными глазами на пол-лица.
– Я тебя не отпущу. Не сейчас. Для твоего же блага.
– Моего же блага?! Я все открыла. Как может быть человек настолько жестоким?! У тебя просто нет чувств!
Поджимает губки.
Окидываю ее взглядом. Восточные корни дают о себе знать, темперамент у меня буйный, кровь горячая. Приподнимаю бровь. Даю прочувствовать направление моих мыслей, откровенно и нагло рассматривая аппетитные формы.