– Все! Абсолютно все!
Лжет. Ведет меня, пробираюсь под тряпку, прикрывающую нежные изгибы, и ласкаю, ощущаю бархат ее кожи. Прикрывает глаза и кусает нижнюю губку. Дышит тяжело. Надрывно, и когда смотрит мне в глаза, у меня все тело простреливает адским пламенем.
И только горечь на дне ее глаз сдерживает.
– Ответы, Ярослава. Не заставляй меня их из тебя вытаскивать.
– Применишь на мне свои навыки палача?!
Даже сейчас показывает норов, кошечка.
– Женщины со мной кричат не от боли.
В глазах шок и вожделение, но ладошки упираются в мою грудную клетку, отталкивают, поворачивает голову и делает судорожный вдох, а я смотрю на эту чувственную малышку и бешенство продолжает подниматься.
Найду сопляка, с которым она тусовалась, лично выпотрошу.
Жилы у меня натягиваются, как перед броском.
– Ответ. Я жду.
– Я хотела, хотела...
Лепечет несвязно. А гончая внутри меня берет след. Каждой клеточкой чувствую, как она сдается.
– Ничего не было.
– То есть разгоряченный молокосос просто отпустил тебя?
– Он не успел ничего. Я ударила его и убежала.
– Совестливая, не захотела женишка разочаровывать, а может, поняла, что ждет, если он узнает?
– Я сделала это не из-за страха перед Муратом и его гневом, а из-за того, ради которого готова на все. Жертва ради любимого человека.
По ощущениям у меня кровь в венах моментально вскипает, бурлит и ударяет по вискам.
– Любимый человек, говоришь…
Хватаю девчонку, заставляя прогнуться в спине, и ощущаю, как трется об меня, елозит, пытается отдалиться.
– Ради кого решила отдать себя в жертву?! Кто он?!
Хочу услышать признание, чтобы все выложила, чтобы сомнения развеяла.
– Ради брата и отца.
– Наивная. Твой отец заключил выгодную сделку.
– Он не виноват! Не было выбора. Айдаров его не оставил.
– Хлипкое объяснение. Мужчина может сказать “нет”. Обычно бабы ломаются для проформы, но это “нет” за пару движений становится громким “да”.
Опять пытается отбиться, а я только сильнее ее вжимаю в себя.
Знала бы, какая она сейчас красивая. Растрепанная, с румянцем на щеках и блеском желания в глазах, полных слез.
Мечется в поисках оружия, хочет защититься, накрываю тонкие пальцы своей ладонью.
– Тебя отдали, Ярослава. Предали. Продали, а ты так отчаянно цепляешься за семью, которой у тебя нет.
В каждом слове нож, но режет он в первую очередь меня самого. И я задерживаю дыхание, чтобы не вдыхать ее запах, который будоражит, пробивает. Каждый нерв натягивается до предела, чувствую, что еще немного и тросы самоконтроля разорвет.
Давненько не было у меня столько эмоций. Мне эту пигалицу задушить хочется, или залюбить до смерти.