Прикусываю губы и лепечу:
– Вернее, я не та, кто тебе нужна…
Опять бровь со шрамом приподнимает, но взгляд не меняется. Прибивает меня странной фразой:
– Почему же не та?
– Я невеста Айдарова, но он не любит меня, я игрушка, прихоть, разовая…
Не успеваю договорить, два быстрых шага и Монгол нависает надо мной, наклоняет голову, всматривается в мое лицо, словно ищет ответы.
– Ошибаешься.
Одно слово и меня сшибает уверенностью интонаций.
– Так расскажи мне, что не хочешь быть отданной на заклание… Не хочешь стать моей…
Цедит зло. Еще два шага и Гун подхватывает меня, прижимает к стене. А у меня от силы, с которой он меня в себя вжал, кости хрустят.
Цепляет пальцами мой подбородок, не дает отстраниться. Смотрит в мои глаза.
– Бесовка.
Злое слово. И его губы набрасываются на мои, сминают в поцелуе...
Гнев поднимается в груди на себя за то, что откликаюсь и сердце трепещет, от того, что тосковала, но уже в следующее мгновение сознание проясняет мыслью, что я ничто для него!
Поднимаю руку и пытаюсь оттолкнуть, рычит зло в ответ, пригвождает мои запястья захватом к стене. Дергаюсь как ненормальная, пытаясь освободиться и с силой вонзаю зубы.
Отпускает мои губы, сам смотрит мне в глаза, а у меня поджилки трястись начинают от плотоядности взгляда, от хищного блеска.
– Ты даже не понимаешь, что ты сейчас делаешь, верно?
– Хочу избавиться от тебя!
– Плохая тактика. Ну и многое тебе успела открыть Рения, м?
Вроде просто спросил, но пальцы на моих запястьях прожигают кожу, обездвиживает, не дает продохнуть.
– Достаточно, чтобы я сопротивлялась тебе еще отчаяннее.
– Забавно. Но чем больше ты дергаешься, тем сильнее распаляешь.
Ухмыляется, а затем вдруг становится серьезным:
– Все же мне придется наказать тебя, Ярослава, чтобы ты наконец поняла – за каждое слово и каждый поступок необходимо нести ответственность.
Монгол не прощает оскорблений, он не спускает ошибок и, кажется, я перешла черту.
– И как же ты накажешь слабую девушку, а, Палач? Ты же привык карать, приводить приговор в исполнение. Что сделаешь, чтобы удовлетворить, наконец, свою месть?!
Дышу тяжело и опять срываюсь. Не выдерживаю того накала, который происходит между нами, и кажется, что мускусный запах мужчины отравляет изнутри.
Мне больно находиться рядом с ним. Больно от того, что не могу понять, почему испытываю такую ярость, обиду…
Я знаю, что такое, когда тебя не любят, знаю, каково это – быть тенью другой, оставаясь на вторых ролях.
Отец…
Он ведь предпочел меня не видеть потому, что я напоминала ему маму. Слишком похожа. Но с Монголом другое. Почему-то мне отчаянно хочется перестать быть для него всего лишь “невестой врага”, хочется стать чем-то большим, или хотя бы просто Ярославой, чтобы он видел во мне меня, а не инструмент, которым воспользуется для того, чтобы врага достать.