Отворачиваюсь и упираю взгляд в спину огромного мужчины.
– Я сдержу слово, которое ты от меня ждешь, Ярослава, – проговаривает глухо.
И такой холод от него идет, что сердце сковывает изморозью.
– Почему никто не хочет видеть во мне меня?!
Обида переполняет и вопрос со всхлипом срывается с губ.
Мужская спина каменеет, но это хорошо, что он не смотрит на меня. Слова сами слетают с губ.
– Знаешь, это больно, когда тебя не замечают, когда ты становишься никем. Только потому, что напоминаешь. Для тебя я инструмент возмездия, а для отца свидетельство его боли…
– Ярослава…
Отмахиваюсь от предупреждения в его голосе.
– Мой отец до безумия любил маму, мы были счастливой семьей. Я помню, каково это, сидеть на коленях папы, пока он читает мне очередную сказку, а мама готовит ужин, подпевая хиту, что крутят по радио. Я была счастливым ребенком. Меня любили. Отец много работал, приходил поздно, но почти всегда успевал поцеловать меня перед сном. Я знаю, что такое любовь, Гун! И я знаю, как это горько, когда она уходит из твоей жизни…
– Прекрати, Ярослава. Пока не поздно. Уйди отсюда в своею комнату!
Приглушенный рык зверя должен предостеречь, но я уже не могу остановиться. Слезы текут по щекам.
Понимание оглушает. Я полюбила этого мужчину. С первой секунды, как увидела черного всадника Апокалипсиса, устроившего ад в день моей свадьбы, пришедшего по мою душу.
Я полюбила.
А он?!
Что я значу для него?!
Ничего.
Лишь инструмент для исполнения своих целей.
– Так вот, Монгол. Однажды моей мамы не стало. И я знаю, что можно настолько сильно любить человека, что когда ты его теряешь, ты не можешь смотреть на собственную дочь, потому что в ней видишь иные черты. Отпусти свое прошлое! Посмотри на меня! Ты ведь хочешь меня, ведь должны же быть у тебя чувства?! Неужели не видишь, как я люблю…
– Ярослава!
Рявкает так сильно и оборачивается ко мне, глаза у него полыхают страшным светом, безумием раненого зверя.
Стою ни жива ни мертва. Ток крови пульсирует в горле. Мне дышать сложно. Перед глазами мушки прыгают, и комната ходит ходуном.
Может, я в шаге от обморока? Не знаю. Не справляется моя психика со всем тем, что обрушилось на меня с силой, сметающей все на своем пути.
– Просто скажи, что я нужна тебе.
Сжимает зубы так сильно, что желваки на щеках ходуном ходят.
– Я не по отношением, малышка.
Отвечает так, что кажется, выстреливает мне прямо в сердце.
Дышать перестаю, ощущаю себя соринкой, маленькой песчинкой, попавшей в пламя безысходности, сжигающее дотла.
– Ты только что растоптал то, что могло зародиться между нами, – очередная правда срывается с губ.