– Псих. Просто больной псих!
Нападаю на мужчину, молочу по мощной грудной клетке, пока он просто стоически сносит мои удары.
– Ты была у врага Мурата в доме, Слава, я не мог отпустить тебя так.
Касаюсь дрожащими пальцами своих распухших губ и уже в следующую секунду мою руку обжигает, а гнетущую тишину салона оглушает звук пощечины.
В полутьме антрацитовые глаза вспыхивают, смотрю в его лицо и жду, что сейчас набросится…
Но ничего не происходит. Наклоняет ко мне лицо настолько близко, что кажется, воздух мой забирает. Лощённый, элегантный. Такие только на обложках журналов бывают.
Последняя мысль словно вспышкой высвечивается, заставляя вспомнить, что я действительно видела это лицо в том журнале, который рассматривала перед свадьбой, с интервью Мурата.
Наверное, я бледнею…
Потому что передо мной Александр Ставров.
И если это он, то он тот самый миллиардер…
Он был на фото с Айдаровым…
– Ты побледнела, мышка. Боишься? – кривит губы в легком оскале. – Заслужил. Поделом вдарила. Так что не нужно дрожать.
Проводит пальцем по моей щеке, заправляет выбившийся локон за ухо.
– Если тебя это успокоит, за этот поступок я еще долго буду нести ответственность.
Говорит вскользь, поправляет пиджак и в его антрацитовых глазах вспыхивает нечто знакомое, хищное. Этот взгляд я видела. Вернее, так на меня смотрели раскосые глаза Монгола.
Ничего уже не понимаю, когда сильная рука тянется ко мне, жду, что коснется, но она проскальзывает рядом, затем следует щелчок и прежде, чем я упаду на мостовую, мужчина шепчет мне на ухо:
– Ты свободна, Ярослава, просто запомни, о чем тебя предупредил и пусть все видят в твоих глазах океан этой бездонной ненависти, так выглядит твое право на жизнь…
Глава 29
Ударяюсь попой об асфальт, не больно, но обидно, встаю и обнаруживаю, что я действительно босиком стою на улице.
Значит, пока спала, мужчина снял с меня обувь.
– Фетишист чертов! – шиплю и показываю палец скрывшемуся вдали автомобилю. Смотрю по сторонам, но улица пустынна. Выдыхаю с облегчением все же и шлепаю в сторону дома.
Мне холодно, знобит и зуб на зуб не попадает.
В предрассветных сумерках идти страшно не потому, что боюсь, что на меня нападут бандиты. Район у нас благополучный и в принципе все тихо, но просто меня колотит от очередных переживаний.
Приближаюсь к нашему особняку, смотрю в окна, замечая, что на втором этаже горит мягкий свет.
– Мотя, – соскальзывает заветное имя с губ, и я бегу к дому, замечаю, что ничто не напоминает о том, что творилось здесь в день моей свадьбы.
Видимо, Марина быстро все решила. Она терпеть не может непорядок.