Монгол смотрит прямо мне в глаза. От неожиданности я вскрикиваю, поскальзываюсь и чуть не падаю в ящик, на котором стою.
Чтобы не заорать, кусаю губу, прилипая пальцами к кромке окна.
Но в следующую секунду я все же пищу, так как оба топора летят прямо в мою сторону. Я бы не успела ни отлететь в сторону, ни спрятаться, если бы была целью этого чокнутого мужчины.
С широко распахнутыми глазами наблюдаю, как оба топора вонзаются в мишень, которая находится по ту сторону окна.
Жмурюсь в страхе, пойманная на подсматривании, а когда распахиваю глаза, вижу лицо варвара прямо перед своим носом.
И я бы, конечно же, закричала, если бы нас не разделяла прозрачная преграда.
Глава 16
На меня наваливается дикий ужас напополам с обреченностью, а взгляд полуголого разгоряченного мужчины ударяет наотмашь.
Я леденею от страха, продолжаю пялиться на Гуна, на его смуглую грудь с литыми мышцами, на кожу, которая лоснится от пота, и поднимаю взгляд, сцепляюсь со звериным взглядом, который сражает наповал. Меня сносит его ненавистью, жаждой, одержимостью.
Вижу, как играют желваки на щеках с густой щетиной.
Настоящий варвар. Необузданный и дикий, к которому невозможно зайти со спины.
Каким-то феноменальным образом он почувствовал мой взгляд и, развернувшись, пульнул в меня топоры, то есть не в меня, а в мою сторону, давая ясно осознать, что если бы я была врагом, целившимся исподтишка, была бы уже мертва.
Монгол не промахнулся бы, он целился в мишень, а не в меня…
– Ты что застряла так, кыз?!
Резкий голос и я пугаюсь, словно меня второй раз поймали с поличным на преступлении.
Не удерживаюсь и с визгом лечу прямиком в ящик с картошкой.
– Ты чего так разоралась?
Шаркающий звук тапочек доходит до слуха, и я быстро поднимаюсь, наспех смахиваю грязь с одежды.
– Вай эй, тебя только за чертом посылать.
Старушка окидывает меня недовольным взглядом, пялится на тазик, который я набрала. Хмурится, приближается вплотную, всматривается в лицо.
– Кожа бледная с испариной, а щеки горят. Опять плохо? Жар поднимается?
Чувствую, как дрожат колени и сердце бьется где-то в горле, отвечаю, но голос дрожит:
– Нет, все хорошо, я сейчас… сейчас.
Осматривает меня еще раз с ног до головы и бросает, прежде чем скрыться за дверью:
– Поторапливайся. Пойдем.
Подбираю с пола железный таз, пару вывалившихся картошек бросаю обратно в ящик, а когда выпрямляюсь, почему-то опять разворачиваюсь к окну, чуть не роняю таз вновь от понимания, что меня поймали с поличным.
Монгол, должно быть, сейчас стоит прямо за окном. Страшный. Высокий. Разыгралось воображение и начало казаться, что его тень падает на меня, опутывает тьмой.