Один из тех троих, что остались в стороне, наклоняет красный цилиндр, и из трубки вырывается белая струя, она сбивает пламя, перекинувшееся на двух незнакомцев, а искры, прыгнувшие на пол, тоже тухнут. Глаза слезятся, приходится их тереть, пока я кашляю и отплёвываюсь.
— Отставить! — рявкает самый крепкий из чужаков. — Я предупреждал: объект не задевать!
Голос приближается, слышны тяжёлые шаги, и когда я открываю глаза, из дыма прямо передо мной, словно из ниоткуда, возникает незнакомец, чей колючий взгляд я с самого начала чувствовала ощутимее других.
— Твоё пламя здесь бесполезно, — раздаётся гудящий голос.
Моё пламя?..
— И ты ранишь себя. Прекрати! — рычит чужак. — Как ты вызываешь его?! — требует он ответа, но в горле ком, и даже если бы я хотела, то не сумела ответить.
Мы зло буравим друг друга взглядом.
— Генерал Бронсон, она наверняка не понимает нашего языка, — вмешивается незнакомка, судя по голосу, женщина, а потом и сама она появляется из дыма.
— Всё она понимает, да? — парирует главный, продолжая смотреть только на меня. — Прекрати это делать.
Я снова скалюсь и рычу.
— Дикарка, — произносит гудящий голос ехидно.
Как я ни вглядываюсь в блестящую голову нежно-голубого цвета, глаз чужака не нахожу. Как в отражении, вижу только себя: моё лицо искажено хищной гримасой, как у химеры, когда в разгар игры она собирается нападать. Я выгляжу, как зверь.
Почему я так веду себя?..
Незнакомец берётся за голову и слегка тянет её. Слышится тихий щелчок. Я испуганно вжимаюсь в стену, хотя кажется, что дальше уже некуда.
— Генерал, это опасно, — вновь вмешивается женский голос, но главный продолжает тянуть себя за голову, пока она… не отстаёт от тела…
Я кричу от ужаса, и не сразу понимаю, что это была вовсе не голова.
— Космический скафандр, дура! — обрывает меня гудящий голос, и я давлюсь собственным возгласом.
Глубокие шрамы покрывают всю левую сторону продолговатого лица и массивной шеи. Кожа испещрена морщинами. Волосы немногим темнее, чем у эдемов, но непривычно короткие, зачёсаны назад и открывают высокий лоб. Щетинистые брови нависают над светло-серыми, почти бесцветными глазами, которые удерживают на мне напряжённый жалящий взгляд. Тонкие губы крепко сжаты.
Никаких жабер, гладких крыльев, никакой кожи, покрытой древесной корой, как у чудовищ из сказок… Он уродлив, но это определённо человек.
Лишь на краю моего сознания мелькает мысль, что Нона оказалась права… Это определённо не корриганы. Это не пришельцы из космоса. Это тальпы.
Горло саднит.
Человек резко вытягивает руку, и я успеваю заметить, какой непропорционально большой кажется ладонь. Тальп держит прозрачную ёмкость с водой, и я с жадностью смотрю на неё, а он, протягивая руку, требовательно произносит: