Только глаза продолжали гореть неестественным голубым светом, который пугал и завораживал.
Это был ОН!
Туунбак.
Я ощущала его каждой клеточкой своего сжавшегося тела, даже в эту страшную секунду понимая, что не могу противостоять его силе и неведомой мощи, что растекалась в воздухе невидимыми импульсами, от которых на теле выступали предательские мурашки.
– Беги, Алула! Беги! Ему нужна я! – сипло и с дрожью выдохнула Инира, пытаясь оттолкнуть меня от себя и тем самым спасти, но глядя в его приближающиеся глаза, я понимала, что спасения не будет.
Уже поздно.
От него не сбежать. Не скрыться.
Часть меня – настолько глубокая и темная, что страшно было даже ощутить ее, – навсегда принадлежала ему одному.
И она не давала мне пошевелиться или судорожно вздохнуть, пока демон в обличии человека не остановился возле нас, выдохнув шумно и с дрожью. Словно наслаждался тем, что почуял.
Он даже прикрыл свои светящиеся голубые глаза, будто давал возможность рассмотреть его и почувствовать, как дрожь проносится по всему телу.
Светловолосый. С невообразимо красивыми чертами лица и аккуратной бородкой.
Он завораживал своей хищной красотой, впервые показав себя в облике человека и буквально выбивая этим весь воздух из легких.
Зло должно быть красивым.
Оно должно путать разум и заставлять делать то, о чем в нормальном состоянии ни один человек не помыслил бы.
– …не трогай ее! – ахнула Инира, когда он открыл глаза и сделал смелый шаг вперед.
Но не к той, кто была невестой для него одного.
А ко мне.
Его мурчащий низкий голос опустился на меня сверху, заманивая в капкан и пленяя, когда демон тихо выдохнул:
– Что же ты натворила, Алула.
«Дела людей не касаются нас до тех пор, пока они не перейдут запретную черту ледника. А если перешли, помни, что лучший человек – это мертвый человек!»
Эти слова отца звучали в моей голове каждый раз, когда я заступал на свое дежурство у Великих ледяных врат – ледника, который принял форму огромной величественной арки, возвышающейся ввысь на тридцать метров.
Более шести столетий он стоял и был оплотом границы, разделяющей этот мир на две части, – мир людей. И мир таких, как я, – Берсерков.
Хищников, способных говорить и выглядеть, как люди.
Хотя мы никогда не были людьми.
Мы не считали людей своими противниками или врагами.
Но ради сохранения тайны нашего рода мы убивали каждого, кто подходил близко.
Таков был нерушимый закон нашего рода со дня сотворения.
Я был здесь ради этого.
Молчаливый страж, чьи звериные инстинкты были направлены только на одно – охрану нашей границы от любого вмешательства людей.